руками, она по-детски сложила ручки под щёчку и умильно подёргивала губками и носиком.
Осторожно поставив поднос в метре от кровати, кулинар на цыпочках, чуть ли не пятясь задом, ретировался на кухню, где запели мультиварка, духовка и печка. Переложив в чашки, тарелки мясо по-французски, макароны по-итальянски, картошку по-русски, он посыпал их всякими приправами, соусами, кетчупами, переставил на другой поднос. Скинув тапки, мужчина хотел прокрасться незаметно в комнату, но заслышав сонный голос девчушки, отказался от этой затеи.
— Кофе! — застонала она, — Ах, какой божественный запах!
Поставив второй поднос на пол, кулинар притащил китайский столик. Взяв в одну руку коньяк, в другую мартини, он поинтересовался:
— Что будет пить, моя принцесса?
Его принцесса, обхватив чашку кофе обеими руками, осторожно прихлёбывая обжигающий напиток, сказала:
— Водку! Русскую водку, а запивать мартини.
— Прекрасный выбор! — Гоша в три сек метнулся на кухню и заменил напитки.
В соседи к бокалам на столике напросились два гранёных стакана времён социалистической действительности.
— Как мило! — улыбнулась Натуська, — отставила в сторону кофе, плеснула водки в стаканы почти доверху, в бокалы на донышке вино, подняла свой и сказала, — За тебя!
— Э... , — начал было, тот, за которого был произнесён тост, но ему не дали договорить.
Женщина сделала порядочный глоток из своего стакана, запила его мартини, ухватила, какую-то чашку салата себе на колени и стала уплетать его со страшной силой:
— Боже! Как вкусно! — А что это?
— Перпетум мобиле, — ответил кулинар
— И что в нём вечного? В этом двигателе?
— Ну, ты же уже схомячила половину, а на остальное ноль внимания. А тебя ожидают: мясо по-французски, по-немецки, английски и испански, по-русски.
— Ой! Извини, — дева передала чашу с салатом мужчине и попросила дать ей корейское блюдо, — давай ещё раз за тебя, — подняла она бокал с водкой.
— Может за тебя? — попросил жалобно мужчина.
— Успеется! — Делая основательный глоток и запивая его вермутом, определилась женщина.
Кажется, спиртное попало ей не в то горло. Она закашлялась и помахала рукой перед прелестным ротиком, — слуууушай Гошенька, — внезапно сказала она, — а давай ты меня в жёны возьмёшь? Будешь кормить, мыть, на ручках носить, спать укладывать?
— А, чё? — Я согласен, — согласился Гошенька.
Следует отметить, что он практически не пил. Пару раз пригубил из своего стакана, не прикасаясь к бокалу с вином.
— Ты что дурак? — рассердилась женщина? — Нах тебе жена проститутка? () Как ты будешь целовать её губы после того, как она делала минет какому-нибудь старпёру?
— Вот так, — сказал ещё не муж, сгребая женщину в охапку и страстно целуя её в губы.
***
Время, немного, вперёд...
— Что ты можешь ему дать, того что не могу дать я? — блонди со вниманием разглядывала парализованную женщину, гордо восседавшую на инвалидной коляске, — ты ведь не способна ходить, извини... Но это важно!
— Любовь, — просто сказала та.
— А он? Что он сказал тебе?
— Что он берёт её, он будет заботиться обо мне, пока смерть не разлучит нас. Я поверила...
— А если обманет? Что будешь делать?
— Я умру. Зачем мне жить? — одинокая слеза прочертила дорожку по щеке влюблённой.
— Настюша! — Наташа порывисто обняла влюблённую, — Запомни! У тебя есть подруга, которая ради твоего счастья убьёт любого! Ты только позови меня. Позовёшь?
— Позову... обещаю... Спасибо Натуська. У меня никогда раньше не было таких друзей.
— А теперь есть! — Женщина быстро покинула здание.
Гулкий звук её каблучков ещё долго раздавался в голове счастливой.
Время, назад...
***
— Ой, обожратушки, прямо, — сонно хлопая кукольными ресницами, сказала напарница, — давай спать?
— Давай! — Приобняв любовницу, Гоша, как был в одежде, погрузился в сон...
