находящимся в опасной близости. Глядя в её заплаканное лицо, не переставая улыбаться и не повышая голоса, любовник напомнил ей, кто она есть и чем ему обязана. И если она, шлюха, вдруг забыла об этом и решила что-то кому-то доказать или, может, тайно сменить хозяина, то ничего у неё не получится и никто ей не поможет. И если она не хочет быть связанной и оттраханной ими обоими, а позже вышвырнутой из удобной жизни, то пусть лучше тихо раздвинет ноги и доставит удовольствие хорошему человеку. Он аккуратно расстегнул на ней купальный лифчик, отбросил его, вытер слезы с распухшего лица, крепко поцеловал её, неподвижную, и подтолкнул к приятелю.
— Мы с Вадимом выпьем за вас, чтоб все получилось!
Закрыв за собой дверь, он подмигнул уже пьяному парню: — Эх, где мои 17 лет!
Прослушав минут 10 недвусмысленное пыхтенье мужчины и долгие стоны девушки, Вадим, шатаясь, поднялся и направился одеваться. Распахнув двери комнаты отдыха, К. П. с интересом наблюдал за приятелем, стоящим у кровати и нанизывающим лежащую на лопатках девушку на себя. Тот шумно отдувался в такт своим ритмичным движениям в ней. Чётко выделялись её подрагивающие загорелые ноги, зажатые у него под мышками, на фоне белого крепкого мужского зада.
Заметив наблюдающего приятеля, мужчина хвастливо пробасил: — Горячая штучка, эта твоя девчонка! Никак не кончу...
Иронично оглянувшись на одевающегося Вадима, К. П. произнес: — А наш молодой друг уже уходит. Не дождавшись финала. Что, не подождёшь своей очереди? Девушка сегодня дает всем! Громкий рёв вадимова начальника возвестил, что успешный конец близок. Поудобнее ухватив её за ноги и дернув вверх, он ускорил фрикции и, громко непристойно ругаясь, бурно кончил в тот самый момент, когда его молодой подчиненный закрывал за собой дверь.
Из глаз Златы вновь полились слезы. Все было кончено, скорее всего, навсегда. Она не смогла защитить свою любовь. Совершенно определенно было указано на её место, вот здесь, в жаркой комнате, на смятой простыни с чужим членом между ног.
Мужчина отпустил её затекшие ноги, и она свернулась калачиком, пряча заплаканное лицо.
Он грузно опустился рядом, похлопав её по спине: — Хороша! Порадовал меня! С меня причитается! Это как, разовый подарок или возможно продолжение?
Присевший в кресло К. П. махнул рукой: — Пользуйся пока! Там дальше посмотрим.
Мужчины посидели в парилке, похлестали друг друга веником, постояли под душем, посидели за столом. () Приятель выяснял у К. П. роль его подчиненного Вадима во всей этой истории, тот только отшучивался, почти ничего не рассказав.
— Скурвилась, значит, твоя сношенька, — догадался здоровяк.
— Всем рога наставила: и мужу, и тебе. А ты, значит, обиделся за сына? Или за себя? Ну, что ж, все верно! Дурочек учить надо! Поднявшись, он направился к раскрытой двери, откуда не доносилось ни звука.
По пути оглянулся: — Что будем делать с Ромео? Уволить?
Чиновник поднес к губам стакан: — Да зачем? Пусть работает, если будет правильно себя вести, — и выпил.
Злата равнодушно восприняла новое насилие. Она не произнесла ни слова, лишь тяжело дышала, подчиняясь принуждению. И только криво усмехнулась, увидев устраивающегося в кресле, напротив кровати, свёкра с бокалом пива в руке. С непроницаемым лицом тот наблюдал, как собственный приятель грубо толкает распухающий член в рот девушки и она, морщась, широко округляет губы. Как похотливо лапает её дрожащие груди, уложив её на спину и двигаясь в ней, забросив на плечи её ноги. Как понуждает принимать позы одна непристойнее другой, не прекращая ввинчиваться в неё членом. Как громко комментирует свои действия, грязно обзывая её. Как подбодрив себя щедрой порцией алкоголя, вновь заставив девушку орально возбудить его, протискивал окрепший член меж её ягодиц, сломив несмелое сопротивление.
— Она у тебя целка там! — орал перевозбужденный здоровяк, не
