сканирование и чуть подсвеченные голубоватым светом линии «Эльфийского лабиринта» перед ней не дают сбиться с пути.
И вот она — Игла Разума! Эль на пару мгновений восхищенно замирает: артефакт, сантиметров 15-ти длиной, веретенообразной формы, причудливо сверкает в неярком зелёном свете заклинания. Отблески дробятся и играют на строгих морозных узорах, превращая Иглу в совершенное произведение искусства.
Но что это? Сердечко Эль испуганно стучит, и с этого момента время несется вскачь. Противоположные двери распахиваются, и в зал вваливаются два хохочущих волколака. Они все еще в крови, видимо ночная охота была удачной, и конечно в человеческом обличии — к чему разгуливать среди людей в волчьей шкуре?
Эль на секунду замирает, но уже понимает, что попалась. И дело даже не в том, что она почти вся в белом и несмотря на темноту зала все равно ясно различима, а в том, что оборотни обладают отличным ночным зрением. И все же эльфийка на мгновение жалеет о выборе одежды. Конечно, в таком виде — в белых лосинах и боди, на высоченных шпильках, она бы была вне подозрений, едва выбравшись из Логова. Ну, кто может подумать, что высокая стройная блондинка с остроконечными ушками, величаво прогуливающаяся в сексуальной одежде по ночному городу, только что совершила кражу со взломом?
Досадуя про себя («Откуда взялись эти оборотни посередине ночи в Логове?»), Эль ослепительно улыбается, стараясь не обращать внимания на огромные члены почти черного цвета в слабом свете мерцающего заклинания, висящие на мохнатых яйцах.
— Ты как здесь оказалась? — рычит один из волколаков, даже не пытаясь скрыть враждебность и не собираясь объяснять пятна крови на широкой мускулистой груди. К чему? Они в своем логове и в своем праве на любую жертву, особенно здесь.
— Я журналистка. Прослышала про сокровища, и вот решила сделать о них репортаж, — Эль обводит рукой зал, словно указывая на полки с артефактами. Только что придуманная легенда не могла выдержать сколько-нибудь серьезной проверки, но для не слишком обремененных умом оборотней могла прокатить. Если учесть, что волколаки уже удовлетворили охотничью страсть, то надежда покинуть Логово живой все же была.
— И что будем с ней делать? — прорычал один оборотень, оборачиваясь в сторону второго.
— Надо бы доложить вожаку.
— Посередине ночи, когда он на охоте? Он просто нас убьет. Лучше запрем ее до утра где-нибудь, а пока обыщи ее.
— С удовольствием, — хищно улыбается волколак, окидывая стройную фигурку с умопомрачительными формами похотливым взглядом.
Эль застывает, но боится даже пошевелиться, когда огромные лапы начинают оглаживать ее округлости с большим, чем это необходимо при обыске, усердием. Через минуту становится понятно, что ее просто грубо тискают, сдавливая груди жесткими пальцами.
— А здесь проверял?
Эль чувствует, как пятерня второго оборотня вторгается между бедер. Обращение с промежностью не менее грубое, чем с остальными прелестями, к тому же к ее ужасу взору предстают два огромных члена, восставшие из густой поросли. С устрашающе остроконечными блестящими головками они находятся в полной боевой готовности, не оставляя надежды на благополучное разрешение ситуации.
«Останавливающий Ветер» оглушительно воет в закрытом помещении. На волколаков магия почти не действует, но ветер — есть ветер, и оборотней раскидывает в разные углы, а сама эльфийка бросается в открытую дверь.
Погоня, азартная и шумная, почти без шансов, заканчивается скоро. Убегать на шпильках от двух разъяренных оборотней — дело бесперспективное, особенно когда они наполовину перекинулись, и теперь за эльфийкой гнались два монстра. Их лица вытянулись, почти превратившись в волчьи морды с неровно вылезшей шерстью. Тела не потеряли антропоморфности, но стали сгорбленными, с нелепо вывернутыми нижними конечностями, стучащими по
