Мне была невероятно кайфова! Пускай всё происходящее было дико и грязно, противно самой сути нашей человеческой природы. Но я был на вершине блаженства..
Раздутая разбухшая головка моего члена пульсировала где-то глубоко в маме. Напряжённым твёрдым членом я ощущал каждый миллиметр растянутого горячего тугого ануса матери. Мои бёдра снова устремились вверх, да так, что я прямо таки приподнял маму на себе. Мама шумно охнула, тяжело задышала. Я чувствовал, что она хочет вскочить с меня, сорваться с моего жилого кола глубоко у неё в прямой кишке. Но Наташа и Алина всё так же крепко держали маму, а Света с силой давила маме на плечи. Так что у мамы просто не было никакого другого выбора, кроме как терпеть и привыкать к моему члену в своей заднице.
Правда, спустя минуту, женщины так же медленно приподняли мою маму с меня, правда, не дав её попке соскочить с меня полностью. Немного погодя они снова неспешно опустили маму на мой вздыбленный кол. Теперь мама уже и не сопротивлялась, а наоборот, даже пыталась расслабить попку, я это чувствовал своим членом. Смирившись и в этот раз, она теперь просто, по-видимому, пыталась избежать или хотя бы свести к минимуму свои физические терзания от происходящего с ней несуразного любовного акта. И кто бы мог её в этом винить сейчас?
И вот так, раз за разом, довольно долго женщины неспешно и плавно приподнимали маму надо мной и снова опускали её на меня.
Это странно, но вокруг нас царила тишина. Не было слышно ни привычного хохота и пошлых прибауток. Все, словно, затаили дыхание и напряжённо следили за происходящим.
Мама тяжело дышала, а когда её опускали на меня до самого конца, то и тихо постанывала. Один раз, когда её совсем уж резко уронили на меня, мама даже прикусила меня за плечо, чтобы сдержать крик. Больно. Но, в общем-то, она покорно отдавалась своей участи и более, никак уже не пыталась противиться своей судьбе. Она закрыла глаза, и как мне казалось, мысленно пыталась быть сейчас далеко отсюда. Не знаю, правда, успешно или нет.
Я же просто полулежал на стуле и сказать по правде, чувствовал себя едва ли не падишахом и, не скрываясь, получал удовольствие от того, что три женщины удовлетворяли меня с помощью четвёртой.
В очередной раз, насадив маму на меня, Наташа и Алина вдруг неслышно отступились от мамы в разные стороны, а Света мягко подтолкнула маму ко мне и тоже больше не держала её. Мама без всяких сил просто упала на меня, уткнувшись лицом мне в плечо.
Я нежно обнял её за спину, с наслаждением ощущая, как её грудь приятно прижимается ко мне. Некоторое время я вот так прижимал её к себе, нежно гладил, как бы в утешение, по спине и словно, убаюкивая, покачивал её на своих бёдрах. Правда, почему-то, маму снова стали сотрясать неслышные рыдания.
— Ну, прям идиллия, — прошептал кто-то за моей спиной.
Чуть позже я заметил Макса. Он неторопливо кружил вокруг нас с мамой и снимал нас на камеру. Но мне сейчас было глубоко наплевать и на него и на всю прочую окружающую нас с мамой публику.
Света снова подступила к маме. Она улыбнулась мне, склонилась к маме и мягко потеребила маму за плечо:
— Елизавета Николаевна, — елейным голосом прошептала она, — мы, конечно, понимаем, что Вам очень хочется пообниматься с родным чадом и всё такое... Но помиловаться вы с ним можете и дома. А сейчас, Вы должны с ним трахаться, моя дорогая..
Мама даже вздрогнула в моих объятиях. Я недоумённо и зло уставился на Свету, но та мне ответила обворожительной улыбкой.
Света смачно шлёпнула маму по заднице и коротко скомандовала:
— Елизавета Николаевна, а ну-ка не ленись..
Мама никак не отреагировала на её слова и Света нахмурившись, недолго думая, огрела маму по заднице уже тростью.
— Ну же!
И мама кротко подчинилась. Теперь я понял, зачем они положили по бокам от стульев подушки. Конечно же, так маме, упираясь в них ногами, будет гораздо удобнее
