открыла для себя твой пенис. Я вдруг поняла, как люблю его. Это странно, наверное, любить часть твоего тела, будто это что-то самостоятельное и особенное. Но именно так я чувствовала. Мой язык выписывал замысловатые пируэты по всей длине гладкой шелковистой плоти. И эти ласки сочетались с поцелуями, которыми я неустанно осыпала твой сладкий стержень. Я ощущала пульсацию твоих вздувшихся вен. Она словно передавалась мне, заставляя сжиматься моё разгорячённое лоно. Я упивалась тем, что делала. Твой оргазм стал для меня желанен, словно это я должна была кончить.
— В рот! Возьми в рот и соси! — прохрипел ты.
Я послушно исполнила очередной приказ, стала сосать, стараясь глубже захватить пенис губами.
— Принцесса, я... сейчас кончу, — потемневшим взглядом ты смотрел мне в лицо. — Ты... сможешь проглотить?
Я не ответила — мой рот был занят важным делом — только моргнула глазами, давая своё согласие. И сразу ощутила во рту непривычный солоноватый вкус. Содрогаясь бёдрами и всем телом, ты кончал мне в рот, выкрикивая моё имя. У меня выступили слёзы, но я глотала и глотала твой горячий дар, принимая его, словно эликсир жизни. Кончив, ты поднял меня с колен, прижал к своей вздымающейся груди и стал целовать мои губы, перепачканные тобой мгновение назад.
Не проходило и дня, чтобы мы не встречались с тобой. Впрочем, однажды ты уехал в командировку. Это было поздней осенью. Те две недели стали для меня самыми сложными. Я ждала твоего звонка, мэйла. И хотя ты звонил и присылал письма каждый день, мне всё равно было грустно. Однажды ты скинул мне своё фото. Ты стоял, раскинув руки, повернувшись ко мне спиной, джинсы были спущены, и сразу под чёрной кожаной курткой аппетитным пятном светлела твоя попа. Этот снимок я осыпала поцелуями, а тебе скинула ответное письмо, в котором рассказала в подробностях, что я сделаю с твоей попкой, когда она будет лежать рядом со мной.
Ты обожал необычные ситуации, придумывал игры. С тобой я стала любить секс. До этого я и не подозревала, что интимные отношения могут приносить столько радости и какого-то необыкновенного чувства насыщенности, наполненности тобой. Иногда ты любил меня в машине, заставляя садиться верхом к тебе на колени и впускать в себя так глубоко, что, казалось, пронзал меня насквозь. В такие минуты, когда я двигалась на тебе в сумасшедшем чувственном танго, ты целовал меня. Властно, как собственник, ты ласкал мои груди. Разминал их так, что они из крошечных пирамидок становились припухшими башенками с напрягшимися сосками, нывшими от желания. Ты покусывал их, проводил языком, а потом принимался сосать с каким-то неистовством. Когда мы кончали разом, ты ещё какое время оставался во мне. Тебе нравилось быть во мне. И мне нравилось это ощущение заполненности тобою.
Иногда под утро я просыпалась в каком-то странном состоянии — мне не хватало тебя. Я садилась, поджав ноги, и долго смотрела на твоё спящее лицо, словно пыталась запомнить каждую твою черту, каждую мельчайшую морщинку. Я любовалась тобой. Это можно было делать только вот так, в предрассветных сумерках, когда ты был такой расслабленный, нежный и... очень ранимый. Днём, надев свою обычную маску силы и строгой собранности, ты был иным. Тоже любимым, но другим. Недоступным. А сейчас, в постели, лишённый одежды, ты был только мой. Я чувствовала, что хочу защитить тебя от всего мира, уберечь от боли и всяких разочарований, может, уберечь от тебя самого...
— Что происходит? — ты просыпался и смотрел на меня немного удивлённо и встревоженно. — Что-то случилось?
— Нет, нет, всё хорошо... Я смущённо отводила взгляд и тихо признавалась: — Я очень хочу тебя...
Потом я сразу прижималась к тебе и утыкалась носом в твою шею, нежно начинала посасывать и щекотать губами загорелую кожу. Ты начинал смеяться хрипловатым смехом. А потом... Потом бывало по-разному.
Однажды в одно из таких моих желаний ты
