смеяться больно.
— Терпи казак — атаманом будешь!
— Терплю-у-у-у-у...
Тут Света стала прощупывать позвонки большим и указательным пальцами и вдруг надавила на мою поясницу, там что-то хрустнуло. Меня перекосила судорога. А потом все прошло, ну, или... почти прошло.
— Даже без мата? — Поразилась моя спасительница. — Сейчас еще мышцы разомну, и будешь как новый.
— Круто. А что это было?
— Это у тебя позвоночный диск зажало. — Сказала она, водя руками вдоль позвоночника и разминая мои затекшие мышцы.
А я лишь тихо постанывал от наслаждения.
— Готово, а то уснешь ещё по случаю. — Минут через десять объявила Светлана.
— Спасибо спасла. — С облегчением выдохнул я, поднимаясь.
— Куда? — И меня придавили на место. — Ты разогретый. Чем тебя укрыть можно?
— Тут где-то спальник был.
— Я тебя накрою, и полчаса не двигаться.
За это время моя спутница, взяв правда у меня деньги, сходила в соседнее кафе, где купила еду на вынос.
— Можно вставать, — разрешили мне, — пора есть.
— Поехали, не до еды сейчас.
— Куда? Тебе сейчас сидеть нельзя, завтра утром поедем.
— Я понял. Тут в десяти километрах место отличное есть типа стоянки. И бензина у меня мало, надо заправиться.
— Уговорил.
Спустя пятнадцать минут я остановил машину на берегу Тамлыка.
Стоял тёплый июльский вечер. Солнце садилось в поле за речкой. Мы возлежали на расстеленном, на траве спальнике, и поедали стандартный ужин из придорожного кафе: шашлык с салатом и запивали это всё апельсиновым соком.
— А здесь красиво. Романтично так. — Проглотив последний кусок шашлыка, заявила Света.
— Да, в общем, не плохо. Я когда в институте учился сюда часто с ребятами ездил с палатками. — Прикрыв глаза начал вспоминать я.
— А что ты заканчивал?
— Воронежский ПолиТех. Авионику.
— Круто! А чем в Таганроге занимаешься?
— Работаю.
— Где?
— Ты про гидросамолёты что-нибудь слышала?
— Это которые пожары тушат.
— Ты про Бе-200 наверное. Почти угадала. Только это такие самолеты, которые взлетают и с воды и с обычных аэродромов.
— Что за название такое противное «БЕ».
— Как и всё в советские годы — по первым буквам фамилии главного конструктора Георгия Бериева, который в первоисточнике, кстати, оказался Бериашвилли.
— Ясно. А как мы спать будем?
— Вот этого я не продумал... — замялся я, — багажник большой, просто ляжем рядом, накроемся спальником.
— Просто рядом? — Она посмотрела на меня и как-то хитро прищурилась.
— Просто рядом, я устал и у меня спина болит.
— А как насчёт эротического массажа?
— Если только ЭрОтИчЕсКоГо. Уговорила.
— Тогда просто расслабься и получай удовольствие.
— Пойдём в машину. А то мы расслабимся, и я потом опять двигаться не смогу.
Через пару минут я лежал в багажнике абсолютно голый, а Света терлась своей грудью о мой член.
— Он у тебя такой здоровый. — С небольшим удивлением и, как мне показалось, испугом сказала она.
— Лет двенадцать назад был почти двадцать два сантиметра. Сейчас не знаю.
— А почему именно двенадцать лет назад?
— Понимаешь ли, в тринадцать-четырнадцать лет многим мальчикам свойственно мерить свой член линейкой ради интереса, или на спор, а потом как-то не до таких глупостей становится.
Потом она облизала мой сосок, поползла в низ. Влезла язычком в пуповину, чем чуть не довела до первого в тот вечер оргазма. Дойдя до промежности, она взяла пенис двумя руками и начала... нет, не дрочить, а как бы выжимать его, скручивая вокруг собственной оси. Потом взялась за яйца, и начала перекатывать их в своей нежной ладошке. За тем склонила голову, и аккуратно лизнула мошонку. Еще и еще раз. А потом поцеловала её, и втянула оба моих яичка в рот. И стала их там гонять языком. И в этот момент мой напряженный до предела член, как мне показалось, взорвался, выплеснув из себя несколько литров спермы. И одновременно с ним
