Началось всё это в одном иностранном порту. В каком? Не помню. Давно это было. Я тогда только что завершил свою долгую, нудную учёбу, и был это мой первый рейс, в который я пошёл штурманом. Третьим штурманом. Ужасная должность! Об этом можно рассказывать бесконечно. Если коротко, то по жизни третий штурман, как самый младший на судне командир, виноват во всём, что происходит плохого, даже если погода испортилась. Вообщем, человек без права на жизнь. Но мне повезло. Капитан попался хороший. Издевался на до мной в меру. На судне закончилась выгрузка угля, и нас поставили прямо к городской набережной для зачистки трюмов. Я думаю, не стоит объяснять, что такое — зачистка угольных трюмов. Работа каторжная. Когда совсем стало туго, выбрался я на крыло капитанского мостика, чтобы немного глотнуть чистого воздуха. Стою. Курю. Вдруг, на набережной останавливается машина. Да, какая машина! Я даже в кино таких не видел. Роллс-ройс чёрного цвета с занавесками на окнах. Выскакивает из машины такой шустрик в смокинге с бабочкой, оббегает вокруг жуткой длины капота машины и помогает выбраться женщине. Ну, цаца, я вам скажу! Одна только шуба на ней стоит дороже нашего теплохода. И вот так они гуляют. Любуются пейзажем. А я стою в грязных сапогах, в замызганном комбинезоне, весь чёрный от угольной пыли. И так мне стало обидно. — Эхо хо, — даже сплюнул я. — Ты чего, штурман? — послышался за спиной голос капитана. — Чего, чего. Вот. Живут же люди! А тут... , — безнадёжно махнул я рукой. Он подошёл, внимательно посмотрел на гуляющего с дамой шустрика и презрительно оттопырил нижнюю губу. — Фи! На роллс-ройсе, да в смокинге любой дурак может. А ты вот в грязном ватнике подсуетись. Для этого нужно быть мужчиной! — многозначительно поднял он палец. Если сказать, что меня потрясла глубина этой мысли, значит, ничего не сказать. Всю свою дальнейшую жизнь я стремился следовать этому принципу. Но что из этого порой получалось? Вот о двух таких случаях я и хочу рассказать. Спустя пару лет довелось мне ходить уже вторым штурманом на теплоходе река-море. Работа на этих судах очень своеобразная. После огромных, шумных иностранных портов приходится забираться в такие щели на наших речках, что от контраста голова гудит. Грузились в тот раз мы солью в одном из таких маленьких волжских городков, расположенном даже не на самой Волге, а на одном из её притоков. Я, как лицо, отвечающее за груз, пошёл оформлять документы. Отыскав убогую, одноэтажную хибару с гордой вывеской «Управление порта», захожу туда. За столом сидит молоденькая, прехорошенькая девушка и что-то пишет. От удивления, что в этой дыре можно увидеть такое чудо, даже оробел. Но только на секунду. Прямо на пороге, сделав собачью стойку, беру себя в руки и смело бросаюсь вперёд. Раскладывая на столе документы, начинаю заливать, что в море волны бывают выше местного сельсовета, у моряков такая трудная и опасная жизнь, а порой так хочется тепла и ласки. — Зашли бы в гости кофейку бразильского попить с наполеончиком, — заканчиваю свою речь приглашением. — А вы кто? — она не сводит с меня восхищённых глаз. — В каком смысле? — уточняю я. — Ну, кто по должности? Я с полным чувством собственного достоинства встаю в третью позицию: — Второй помощник капитана! — Вот, если бы капитан, — мечтательно закатывает она глаза... На улицу я вышел униженным и оскорблённым. Вернувшись на судно, сразу же двинул отчитываться пред начальством. В капитанской каюте за столом сидел старпом, и что-то читал, нацепив на нос свои дурацкие очки. Капитан, одетый по-домашнему, стоял у иллюминатора и курил. Спросив разрешения войти, я сразу же приступил к докладу. Покончив со служебными делами, укладывая документы в дипломат, я как-то само собой начал рассказывать о том, что произошло со мной в управлении порта. Когда повествование подошло к тому месту, где она поинтересовалась должностью, в каюте вдруг
