пол.
Наконец она замерла перед ним, совершенно голая. Оставшись лишь на каблучках.
Он подошёл. Близко. Так близко, что почувствовал запах парфюма идущий от её тёплого, беззащитного тела.
Она, почувствовав на себе его шершавые ладони, затрепетала. Одна из них, скользнув по круглым плечам, оценивающе сжав грудь и соски, скользнула вниз к животу, в пушистый лобок, проникла между ног, а другая, — не менее шершавая и бесцеремонная, прошлась по спине и ягодицам.
Он ввел в неё палец, скользя им между губ, играя им и глядя ей в лицо.
— А ты потекла... А почему не выбрита?
Она кусала губы от унижения. Он — наслаждался.
— Он обошел её сзади. Властно положил ладонь на спину и нагнул её. Низко. Очень низко.
Позади зашуршала перчатка. Что — то прохладное чвакнуло в попу. Два пальца жёстко уперлись в проход.
— Расслабьтесь.
— Да. Прошептала она одними губами, готовая разрыдаться, впуская чужие, бесцеремонные пальцы.
— Да Вы для сорока лет узки. Почему?
— Я туда не давала. Нет.
— А теперь будете. Он отбросил перчатку.
— У камина в углу — прут. Принесите-ка мне его.
Она принесла.
— На колени, лицом к полу.
Опустившись перед ним, она исполнила то, что ей было велено.
— Я отстегаю им Вас. Это улучшит Вам память, и мне не придётся повторять дважды.
Слегка размахнувшись, он несколько раз ударил, она, взвизгивая, хваталась за заалевшую свежими бледнорозовыми полосками попу.
Приподняв её за подбородок, он посмотрел в заплаканные, полные страданий глаза. Провел пальцем по мокрой щеке, смахивая слезы.
Ну, что же, достаточно. Приведите себя в порядок, оденьтесь, умойтесь, и позовите Вашу дочь.
Девушка подросток застыла перед ним. Бледнея и краснея, не зная, что сказать. Поглядывая на него, как цыпленочек на коршуна.
А Андрей продолжал держать затянувшуюся паузу.
Наконец, он протянул ей большой конверт.
— Передай это маме. В нём ваши паспорта и документы на небольшой бизнес в каком — то южном приморском городе. А это — билеты на ближайший самолет. Поторопитесь. И ещё: скажи ей, что спектакль окончен. Вы свободны.
Прощай!
Альбина, не веря в происходящее, застыла в недоумении, а затем пулей вылетела из зала, прижимая к груди заветный конверт.
Андрей, оставшись один, некоторое время сидел в задумчивости, вспоминая прошедший вечер. Наконец, он улыбнулся, посмотрел сквозь согретый в руке бокал с бренди на алые языки пламени камина, выпил, встал, и распахнул окно. Холодный, влажный воздух штормовой волной влетев в комнату зазвенел хрусталиками люстр, взбил в потолок полотно штор. Вобрав в себя воздух он свободно вздохнул, и услышав шорох шин о асфальт отъезжающей в алых огнях машины, захлопнул окно. И уже думая о другом, зашагал в глубь дома.
