меня за шею и работает бёдрами, берёт от меня то, что хочет, да и единственное, что ему от меня нужно. Меня передают Денису, после него Роме. Потом снова по кругу. Меня пускают по кругу, господи, пускают по кругу. Я слышу шуршание одежды, парни раздеваются.
Не знаю сколько кругов я прошёл и до какого круга ада добрался, но Рома, стоящий сзади меня, не выдержал. Я почувствовал мокрые, ослюнявленные пальцы, растягивающие мой анус. Я всё ещё сосал чей-то член, а пальцы ритмично ходили внутри меня. Наверное, я погорячился, когда подумал, что прелюдия закончилась. Всё, что происходило до этого, было прелюдией. Я почувствовал член, упёршийся в колечко моего ануса. Я даже прекратил сосать, но не на долго, меня тут же заставили делать это снова, схватив за голову и орудуя ей. Теперь, подумал я, меня используют вместо того, чтобы дрочить. Я не имею никакого значения для этих парней, я просто удовлетворяю их потребности. Очень надеюсь, что меня выбросят после того, как их потребности будут удовлетворены, как делают с любой вещью, для этого предназначенной.
Член входит в меня медленно, но достаточно грубо для того, чтобы из глаз брызнула очередная порция слёз. Я верчусь и пытаюсь вырваться, но меня держат с двух сторон и, по моему, мои конвульсии доставляют ещё больше удовольствия Роме. Кто-то берёт меня за руку и даёт в неё член, другой я нашариваю член сам. Мне больше нечем упираться в пол и я нахожусь полностью во власти парней. Я их вещь, игрушка. Они пользуются мной так, как захотят, а моё дело помалкивать и подыгрывать.
Всё действительно просто, как забава с игрушкой. Меня просто прокручивают на 90 градусов и снова вставляют члены в рот и попу, дают их в руки. Уже совершенно не имеет значения, что члены, которые я сосу уже были во мне. Ни брезгливость, ни любое другое чувство не должно мешать тому, что происходит. У игрушки нет чувств. (Специально для — ) Действия парней становятся всё более грубыми и наглыми, так дети привыкают к своим игрушкам и забывают о бережливом к ним отношении. Я больше не пытаюсь хоть как-то сопротивляться, члены входят в меня спереди и сзади ровно настолько, насколько это нужно парням, а моя боль и тошнота не имеет значения. По моему подбородку стекает слюна, сначала она капала, а теперь превратилась в сплошную вязкую струю, с добавлением моих слёз. Я пробую расслаблять анус, когда член движется внутрь и сжимать — когда он выходит наружу, надеюсь, парням будет приятно, и они кончат быстрее. Мой маленький членик болтается из стороны в сторону от мощных толчков, которые я получаю сзади. Иногда кто-то от возбуждения сжимает его вместе с яичками, находясь сзади меня, но я терплю боль и даже не подумаю протестовать, у меня нет своих желаний, сейчас я принадлежу четырём парням и им решать, что и когда мне делать.
В конце концов очередной парень, трахающий меня в рот, кончает. Я давлюсь, меня даже отпускают, чтобы я откашлялся, но я не выпускаю член изо рта, я должен всё проглотить, должен быть покладистым и старательным. И я глотаю всё. Меня уже отпустили, я стаю на коленях и полирую языком опадающий член.
Парни подходят по очереди. После того, как ты так долго сдерживаешься, ждать долго не приходится, им остаётся только подойти ко мне и кончить в лицо, а я всё проглочу, соберу пальчиком то, что не попало в рот и оближу его, я ведь должен быть покладистым. Делать всё, чтобы удовлетворить самцов, которые хотят быть удовлетворёнными. Последний, из кончивших мне в рот парней, отталкивает меня ногой и я падаю без сил на пол. Слышу стоны и возгласы одобрения, надеюсь, я был хорошей девочкой и удовлетворил их. Осталось потерпеть лишь немного.
Мне приказывают сидеть посреди комнаты, пока парни, сев за стол, выпивают и, тяжело дыша, пытаются перевести силы. Если они не закончили, если решат воспользоваться мной снова, всё не закончится так быстро, а значит будет ещё хуже, чем было.
Они
