Раз под столом, как две собаки,Два с виду мужика солидных,Свои бездонные ротяки,Сидели, широко разинув.Начальник их сидел на кресле,В слегка приспущенных штанах,И скоро, это его место,Окончит путь свой в этих ртах.Начальник звался тот Михалыч,И этих самых мужиков,Обоих этих маргиналов,Он в рот имел как пидорков,Михалч заведовал фирмашкой,Он регистрировал оффшор,Переводя туда бумажки,От бандюганов (сей был вор),Срал на закон он ежедневно,Хоть стар был и ужастно толст,Его хуец неимоверноОгромен был, да и не прост,Желание к совокупленьямМихалча было не унять,Какое же, блин, представленье,Ему приспичило принять?Жена фригидкою ужасной,Была у борова того,И кроме этого опасно,Было ему снимать блядво,Ведь был он в жесть религиозен,Измена — это страшный грех,Хоть Бог на вид совсем не грозен,Но... не простит таких утех,Так и задумал, бегемотов,Он запустил к себе под стол,Чтоб в перерывах меж отчётов,В ротяку им хуище шёл,А бегемоты не простые,Не просто чмо и пидорок,То были ранее крутые,Чины — Денисик и Пашок,Пашок был раньше генералом,И адмиралом был Денис,А щас — у стула кверху задом,Ждут принимать свой лысый приз,Пашок был на скелет похожий,Денис покрепче был на вид,Внутри же был утырок тоже,Ублюдок, чмо и содомит,Пашок же был с пузом огромным,Но тут, ему ботинком в челюсть,Двинул Михалч, ударом скромным,Понять дав, что ему хотелось,И понеслась в дупло сосиска,С его опущенных штанин,К губе подобралась уж близко,И экс-почётный гражданин,Себе её за щёку хапнул,А за уши уж притянул,Огромный чёрный блин, тарантул,Из Михалы'ча фолликул,Ему по гланды засадился,И яйца двинул под язык,И властью шефик насладился,Что экс-военный мягко сник,С, конверта силою несметной,Порабощённой волей, блин,И занимается щас этим,Вершиной форменной хуйни,Качая в горле член неслабый,Гланды чесал и щекотал,Не раз, не полтора, не дважды,Он бегемоту так кончал,И в этот раз, напрягши змея,Он хуесоса покормил,И, бегемотика имея,Он кайф в который раз ловил,Струёй белесою из члена,Как для поливки та вода,Из шланга (там водицы бездна),Он напоил его (да-да!),Звоночек тут раздался странный,И секретарша, что в очках,Пооттопырив брюк карманы,Внеслась к нему, вся в попыхах,«Суды» — промолвила деваха,«В угрозыск нас хотят послать,Лишь, ты, начальник, нас из праха,Спасти сумеешь, твою ж мать...»И стал Михалыч собираться,А недешёвый кабинет,Его на пидорков остался,Эх, сделать б им ещё минет...Он вышел, громко хлопнув дверью,Пашок с Денисом под столом,Так просидели бы, наверно,Пока назад он не пришёл,Если б внезапно в ноутбуке,Их шефа, бога и царя,Что-то поиздавало звуки,И померцало, как заря,На четвереньках из-под крышки,Дуэт наш выполз, с мокрым ртомПашок, напрягши свой умишко,Так ни к чему и не пришёл,Денис, что вроде поумнее,Того, почти уже дебила,Пройдя курсором на дисплее,Что аська мессейдж там словила,Определил; со свисшей спермой,В углу, горбатый как макак,Стоял Пашок, это наверно,Перегрузил свой мозг дурак,Осел как полудурок на пол,Какую-то дурь лопоча,Потом вдруг взвизгнул, начав лапой,Своей чесать свои муда,Ну что Денису было делать,Ведь двое хоть не голубых,Сначала были, но наверно,Лет эти пять их шебутных,Любого сделают педрилой,И сняв с себя трусы, Денис,Приблизился к полудебилу,И трусели с Пашка снял вниз,Анал заросший и вонючий,Не подтираемый никогда,Нашёл, наш пидорас ебучий,Как находил его всегда,Конец надрав, чтоб встал сейчас же,Экс-адмирал, направил вглубь,Пашочкиного, блин, анала,Сверхвознамерившись воткнуть,И засадил без вазелина,Что тем педрилам вазелин,Когда им, пидоркам голимым,Пришлось однажды из глубин,Чернухи жёсткой и совковой,Призванных в войско, ещё то,Возвыситься до комсомолов,Пройдя блевоту и говно,Но как пузырь совковый лопнул,Остались оба не у дел,И оба этих полугопа,То недопил, то недобздел,И тут Михалыч подвернулся,Тот старый извращенец весь,К нему Денис переметнулся,Пашочка не забыв
