Жизнь пошла своим чередом. После оргии в доме конюха Шана несколько дней ходила злая как черт и не желала больше даже слышать о братьях и их отце. Лишь помогала Ширке заклятьями избавляться от следов ночных похождений. Но, вскоре, она все-же сменила гнев на милость, после того как Питер, в свойственной ему манере сначала извинился, а затем и трахнул ее на сеновале.После этого все вернулось на круги своя.Шана каждую ночь ходила в баню, чтобы дядя Боб мог после тяжелого трудового дня ощутить тепло женских объятий... и жар девичьих бедер. Они приходили последними и трахались час-полтора, после чего старик уходил к себе, а жрица, подмывшись, шла к Большому Джо.У него девушка неизменно встречала свою любимую младшую сестренку. Точнее под ним... или на нем... — когда как. То она стояла, держась о стол и сотрясаемая сзади, то лежала на столе, трахаемая спереди... Иногда он наклонял ее к стенке или ебствавал на подоконнике. Они, конечно, оказывались и на кровати, которая вскоре стала снова скрипеть, не выдерживая нагрузок. Изредка во дворе оказывалась огромная бочка, где они мылись вместе... и трахались, конечно же. Где бы их ни заставала Шана, они с радостью принимали гостью... И на алтарь ложилась жрица... Обычно, в таких случаях Большой Джо больше ебал ее, потому что Ширке уставала, но она виртуозно помогала им язычком. Графини вместе отсасывали конюху... ложились друг на дружку, делая ставки, в кого он кончит, попеременно ебствуя сестер. В общем, развлекались по полной. Шана как-то раз даже попробовала невероятный способ делать минет, который мог получиться лишь с Большим Джо — она была крупнее своей сестры и поэтому толчки в глотку заставляли ее попку шлепаться о потолок. Ширке полюбила вылизывать задницу своего любовника, которому доставляло удовольствие ощущать ее язычок в своем очке.Иногда, когда дядя Боб не мог прийти в баню, его заменял Питер — Шана каждый день приводила свои дырочки в порядок, поэтому ему с ней было что ловить... и он ловил... Порой, из бани они так и не выходили, но чаще приходили в хижину старшего брата и, разделившись на пары: Питер-Шана, Джо-Ширке — трахались до потери пульса. Конечно же, меняться никто не запрещал...Иногда садовник приходил и просто так, когда две девушки стонали под его братцем. В такие разы он, обычно, ебал жрицу в рот и попку и лишь разряжался в киску Шаны.Но чаще всего Питера не было — он говорил, что проводит ночь с матерью девушек, а потом рассказывал о своих успехах ее дочерям, пока трахал их. То он нагнул их мать на балконе, то залез к ней в ванну, пока служанка отходила за горячей водой и успевал кончить в попку женщины до появления прислуги. Как-то раз во время обеда Шана могла поклясться, что под столом кто-то был — уж очень своеобразное выражение принаяло лицо ее раскрасневшейся матери напротив. Однажды дали бал и во время перерыва Ширке увидела, как Питер увел ее мать в кусты... Характерные звуки исходили оттуда до самого окончания торжества, а сестры попеременно стояли на стороже, скрывая непотребство от гостей.Хотя, после этих рассказов девушки поняли, что ночи-то Питер проводит не у их матери, ведь предпочитает брать ее поинтереснее — везде, где нельзя, но на кровати он с ней не оказался ни разу. Так что они поняли, что в те вечера, когда его нет... в общем, Селеста завтра опаздает.Во время оргий у конюха, ближе к концу, приходил господин Роланд. Девушки с удовольствием скакали на членах и сосали, ему на показ. Несколько раз Шана даже с удовольствием делала ему минет, готовя к спариванию с сестрой, затем, все расходились... происходила случка. После этого веселье продолжалось. Старик редко оставался, но если такое случалось, его по умолчанию развлекала жрица — Ширке его всячески избегала. Старшая сестра, голая, взмахнув гривой, неспеша насаживалась на член сидящего на стуле графа, а потом скакала на нем, пока он не скидывал ее и не начинал вновь
