не размахивала руками, она даже не пошевелилась. Просто разум охватил ледяной вихрь ярости, фокусируя работу мозга и проецируя в её глаза преломленный свет льда. — А послушай меня, Сереженька, — сказала медовым голосом Ольга, отшатнувшемуся от нее парню, взглянувшему в эти глаза. — Вот ты же вроде как программист, должен уметь строить логические цепочки. Что будет, если эта подстилка директорская, пойдет к своему ебарю и со слезами на глазах расскажет, как ты вчера, со своими дружками, заманил её к себе домой и там её жестоко изнасиловал? Что случится с твоей карьерой в этой фирме, да и во всем городе, с его связями и депутатской неприкосновенностью? И это еще в самом благоприятном для тебя случае, это если я не захочу тебя посадить!Глядя в его побелевшее, как мел, лицо, добавила поощрительно: — Ну вот, что-то начал соображать.По-хозяйски потрепав его по щеке, повелительным тоном приказала: — Брысь на место, уебище недоделанное.Повернулась к замершему как столб Саше и оценила произошедшие с ним метаморфозы. Он стоял, уперевшись задницей в стол, вцепившись обеими руками в его крышку, и на его лице лежала печать ужаса. — Ты тоже хочешь мне вставить, говнюк? — угрожающим тоном спросила она.И не слушая сумбурный оправдательный лепет Сашки, бешено обратилась к Володе: — Что скажешь, начальник отдела?Володя, уперевшись руками в стол, тяжело встал, поднял голову, опущенную на протяжении всего инцидента и, глядя ей прямо в глаза, веско и основательно произнес: — Прости нас, пожалуйста, Ольга, честью клянусь, больше ничего подобного не повторится.И секунду помолчав, добавил: — А дальше уж на твое усмотрение. — Молодец, не оправдываешься и не юлишь. Зачтется. Генеральный у себя?Володя с мольбой взглянул ей в глаза и обреченно кивнул.Чуть не пинком отшвырнув бросившегося под ноги Сашку и рявкнув на него, открыла дверь и не дожидаясь лифта целеустремленно пошла на административный этаж. По пути приводя мысли в порядок, стараясь усмирить клокочущую внутри ярость и настроиться на деловой разговор.Однако секретарша не только не пропустила её к шефу, но и встала грудью на защиту двери к нему. — Ты не поняла, он сказал вообще тебя к нему не пропускать, — пыхтела она, отталкивая Ольгину руку от ручки двери. — Да все я поняла, только это действительно важно! — пыталась вдолбить ей Ольга.В этот момент дверь распахнулась изнутри и самодовольная рожа шефа брезгливо произнесла: — Ладно, пропусти эту...Ольгино горло перехватил спазм. Она зашла вслед за ним и захлопнула дверь. — Ты что себе, блядь, позволяешь! — зашипел он, больно ухватив пятерней за плечо. Причем слово «блядь» явно было не техническим выражением, а прямым обращением. — Еще сюда без вызова придешь, по стенке размажу, тварь.Ольга зыркнула ему в глаза.Словно почувствовав ментальный удар, он сбросил руку с плеча и, брезгливо скривив губы, выплюнул: — Если что-то не нравится, пиши заявление — уволю.Холодное бешенство разливалось по всем клеточкам тела.Ольга молча развернулась и ринулась вон, распахнув дверь так, что та, провернувшись на петлях, врезалась в стену. Быстро идя по коридору, увидела удивленный взгляд шедшего навстречу и вовремя отшатнувшегося в сторону коммерческого директора. Ворвавшись в отдел и застав там шушукающеюся унылое общество, рявкнула: — Все вон, перекур!Оглядев мигом очистившееся помещение, села за свой стол, схватила сумочку и, запустив в неё руку, выудила черную визитку с десятком телефонов на одной стороне и одним длиннющим на обратной. Сняла телефонную трубку и, сделав глубокий вздох, принялась набирать написанные от руки цифры...***Демьяныч с утра не находил себе места, гнетущее чувство неудовлетворенности свербело в груди, как будто он что то упустил, не доделал, не досмотрел. Его мощный аналитический ум
