Здесь, в клубе, царит полумрак — никому не нужны детали лиц и тел: достаточно того, что ты можешь разглядеть в общих чертах. Полумрак подчёркивает достоинства и скрашивает недостатки, в нём обостряются чувства и желания. Но здесь, за чёрной фанерной стеной, немного светлее — надо мной висит экран, который видно через квадратное окно: там, постоянно, пока клуб не закроется, крутится порно. Внизу есть ещё одно окошко — овальное, примерно на уровне паха человека среднего роста: если подойти вплотную к стене с той стороны, то член аккуратно войдёт в это отверстие.Но, нет смысла делать это, пока на стене не висит моё белое полотенце — приходя сюда, ты полностью раздеваешься и всё, что у тебя есть это резинка с ключом от шкафчика с вещами и полотенце. Такая комната в клубе одна и чтобы гарантировать её себе, я прихожу рано — почти сразу после открытия. В субботний вечер тут уже всегда кто-то есть — кто-нибудь из обнаженных завсегдатаев сидит за компом или турист осваивает помещения. Я помню как пришёл сюда впервые — я тогда очень волновался и сидел в общем зале как невеста на выданье: ждал — подсядет ко мне кто-нибудь и подсяжет ли вообще. Тогда прошло минут пять и вот возле меня мужчина средних лет — он ничего не сказал: просто сел совсем рядом, посмотрел на меня и начал поддрачивать свой член. Это был знак и я его принял — прислонился к его плечу, положил ему на член свою руку и начал делать это сам. Он обнял меня и привлёк к нему — оставалось только приоткрыть губы. Я сосал, на меня смотрели — то, что это происходило так публично придавало особую пикантность. А потом он увёл меня в одну из комнат, где положил на скрипучий слинг.А потом я открыл для себя то, что называется gloryhole — попробовал один раз и мне очень понравилось: если ты там, если твоё полотенце висит на стене, то любой вправе подойти и просонуть член через дырку. Я не вижу лиц — только члены: большие или маленькие, толстые или тонкие, даже чёрный был один раз. Можно сосать, наслаждаться и быть собой — похотливой сучкой. Самое главное, что регулирую процесс только я — никто через стенку не может начать насаживать меня на свой конец: делаю это так как хочу, а кому не нравится, может забрать своё хозяйство. Я не сижу там долго — один член, другой, если кто-то заинтересуется, то может зайти ко мне: посмотреть, полапать и решить хочет ли он чего-либо другого или нет. Так обычно и бывает — отсосёшь раз, два, потом тебя уводят в тёмные комнаты или в душевую. Если есть силы и место не занято, то можно вернуться — и подождать ещё кого-нибудь. Несколько раз оттуда меня уводили к себе — мы покидали клуб, а продолжение следовало у него дома или в гостинице.Но чаще я просто ухожу выебанный и счастливый — это так приятно и бесстыдно, что составляет половину удовольствия. «Привратник» опытным взглядом пробегает по моим припухшим губам и оттраханной попке — это тоже приятно, когда на тебя смотрят как на «девку». Я одеваюсь и одежда будто чужая, будто не я сейчас выйду из клуба — выйду, чтобы через несколько недель вернуться сюда: жизнь слишком коротка, чтобы бездарно потратить добрую её часть на так называемые «приличия» и условности.
