Я шел по улице и пытался оправиться от шока. Тютин и Юлия Борисовна. Поразительно! Как быстро все меняется! Еще четыре года назад это был обыкновенный дерзкий юнец, а теперь этот муд*к пихает в жопу моей классной руководительнице. Пусть и бывшей. Мне было необходимо во всем разобраться, ибо так я оставить это дело не мог.
Квартировал я у себя, в полузабытой запыленной однушке, которую мы с родителями так и не смогли продать. Опустившись на кровать, принялся думать. Кровь бурлила во мне. Стыд, страх, желание и... ревность буквально кипели в душе. «Как она могла, думал я, неужели она оказалась просто аморальной теткой, а не строгой цивильной учительницей? Да что оказалась, так и есть! Ебаться с каким-то Тютиным, паршивым ублюдком...»
Я понимал, что эмоции говорили за меня. Приняв холодный душ, успокоив нервы валокордином, найденным где-то в закромах кухни, мне стало думаться легче и свежее. Я достал из-под кровати свою старую школьную доску, на которой в детстве когда-то рисовал, повесил себе над диваном и принялся писать вопросы.
Итак, вопрос первый. Были ли у Тютина и Юлии Борисовны отношения до этого момента. Аккуратно выводя мелом буквы, я раздумывал. По ее интонации нельзя было сказать точно, трахались они раньше или нет. Реплики Тютина в стиле: «я хочу тебя больше жизни» склоняли к тому, что все у них было в первый раз. Но с другой стороны, поведение Юлии Борисовны, ее томное отнекивание говорило об обратном. На ум приходили ее слова «не здесь, нас могут увидеть, не сейчас». Словом, все туманно.
Вопрос второй. Как Юлия Борисовна дошла до секса с каким-то детдомовцем? Этот вопрос вытекал, скорее, из первого. Ее бросил муж? Но ведь она говорила, что замужем. Ей не хватает секса? Так ведь тоже вроде взрослая женщина, могла бы себе и приличного мужика найти, тем более формы позволяют. Хотя, постойте-ка, может, ее просто заводит пикантность ситуации? Настоящий роман получается, секс с сиротой в школе, в жестком стиле к тому же. А вот это уже интересно. Раньше я бы сходу отмахнулся от этой мысли, но теперь она мне буквально не давала покоя: если она способна отдаться ученику прямо во время уроков, значит, на уме у нее может быть всякое. При условии, конечно, что он ее не просто принудил.
Вопрос третий. Даже не вопрос, а утверждение. Любовь. Могла ли она проскользнуть между ними. Такие разные: взрослая состоятельная женщина и дерзкий юнец, который наверняка уже кололся раз двадцать и гоняет народ по вечерам в парке. Но, скажу честно, возбуждает это не на шутку. Член мой даже затвердел, но я вновь сконцентрировался на вопросе. Могла или нет? Скорее нет, чем да. Все-таки Тютин не был романтиком, который мог бы привлечь внимание утонченной, как я считал ранее, Юлии Борисовны.
Чуть ниже я написал и подчеркнул два раза: «насилие» и прилепил рядом небольшой вопросительный знак. Пока все сводилось к этому. Эх, вот бы за ними понаблюдать, да какой только повод найти?
Но тут я сам себя остановил. Какого черта я должен за кем-то наблюдать? Почему бы просто не пойти на открытый диалог с Юлией Борисовной, а затем на прямую конфронтацию с Тютиным? Хотя нет, с противостоянием лучше повременить, а вот учительницу хорошо бы выцепить, да поговорить по душам.
И тут первая мысль: не поверит. Какие у меня есть доказательство того, что я видел их секс с Олегом? Тем более, вдруг они заодно, и она скажет Тютину и тогда прощай моя журналистская молодость... Но, секундочку, я ведь сделал фото. По наитию, инертно, можно сказать. Я мигом достал телефон из кармана джинсов и посмотрел снимки. Ужас и похоть охватили меня. Борисовна была в чрезвычайно сексуальной позе, выпрямив раздвинутые ноги, на каблуках, она отдавалась полировавшему ее промежности, уже вспотевшему, Тютину. Член в штанах снова начал твердеть, но я усилием воли заставил себя абстрагироваться от похотливых фантазий...
Значит, доказательства у меня есть. На
