выбранного пути. Теперь он задумался о расширении. В конце концов, на соседнем ранчо жила ещё одна семья, в которой были три самки и два самца. Причём, одного из самцов он уже контролировал, а значит — имел внедрённого агента.
По его приказу Стив рассказал ему и всем членам его семьи про своих родных, про их привычки и характеры. Монашка-сестра, ветреная кузина, строгий отец и бесхарактерная мать — совершенная противоположность семье Джейка и Мари.
После некоторого анализа ситуации Гхон решил начать подчинение семьи с отца. Во-первых, мать полностью и во всём его слушалась беспрекословно. Во-вторых, он — мужчина, а следовательно физически силён и может тупо силой взять любую из женщин. В-третьих, как понял Гхон из рассказов Стива, именно Джон принимал все решения и был собственником всего ранчо. При этом, как понял Гхон, особым каким-то умом никто из членов этой семьи не отличался. Пожалуй, самой умной из них была та самая Лара-монашка, которая просто много читала. А все остальные с трудом писали и считали и воспринимали жизнь крайне просто.
Мари
Мари уже неоднократно ругала себя за то, что поддалась на требование матери приехать на её день рождения. Да, она бы осталась без денег, но уж лучше без денег, чем так как сейчас, с членом отца в заднице и прыщавого брата — во рту. И ведь ничего не сделаешь! Не то что сопротивляться, даже просто бревном лежать нельзя — надо принимать участие в этих отвратительных ей утехах. Хотя, отвратительны они были лишь её разуму. Тело, подогреваемое этой проклятой личинкой, испытывало удовольствие и даже, иногда, оргазмы. Впрочем, как только голова остывала от накатившей волны — Мари снова проклинала тот день, когда она приехала домой.
Сегодня день пошёл по необычному сценарию. Слизень вместо того чтобы в очередной раз подложить её под кого-то из домочадцев, заставил её надеть максимально откровенное бельё, чулки, майку с глубоким декольте, юбку вместо джинсов. Затем он отправил её зачем-то в подвал. Там она взяла личинку-паразита (одного из своих «детей») и засунула в себя. Потом по приказу Слизня она взяла ещё четверых монстров и спрятала их в седельные сумки. Заседлав лошадь (ей помогла мать), она прыгнула в седло и поехала к ранчо Стива.
Она там не была ни разу, но Слизень вместо gps-навигатора безошибочно командовал ей, куда повернуть. Впрочем, дорога была несложной и недолгой. Ворота ранчо Смитов выросли перед ней из-за поворота, она спешилась и повела лошадь в поводу.
Джон колол дрова. Уже началась зима, но в их местности даже в феврале морозы были редкостью. Вот, и сейчас, в декабре, на улице было около пятидесяти градусов Фаренгейта (что-то вроде десяти по Цельсию), и он, в джинсах и джинсовой же куртке на голове тело махал огромным колуном, раскалывая деревянные чушки надвое.
В свои пятьдесят с хвостиком он был крепким подтянутым мужчиной без тени лишнего веса. Его мускулистые руки поднимали тяжёлый колун как пушинку, а потом обрушивали вместе со всем телом на несчастные поленья. Пот стекал с его головы на плечи и куртку, но вряд ли он обращал на него внимание. Подходя к их дому, Мари даже залюбовалась работой этого крепко сложенного коренастого фермера, его отлично сложенным телом и филигранными отточенными движениями.
— О, мисс Брайт? Вы в гости к Стиву? Вот ведь жук, а я думаю — что он от вас не вылазит, засранец? А теперь понимаю — я бы тоже... не вылазил! — Джон загоготал от того, какой удачной по его мнению у него получилась шутка.
Мари, несмотря на свою готовность ко всему, всё же залилась краской от такого откровенного юмора. Джон, совершенно не стесняясь, раздевал глазами девушку. Она смутилась, тем более что понимала, что выглядит ну очень откровенно в своём этом наряде. Стиву, она это понимала, это было совсем не нужно — он и так мог получить её когда хотел и как хотел. Значит, наряжалась она не для Стива. Такой броский
