крепеньким, торчащим сосочком. Я купал свою дочь до восьми лет, смывал ладонью мыло с самых интимных и сокровенных мест и никогда не рассматривал её, как объект сексуальных мечтаний, даже когда из угловатого подростка она превратилась в прекрасную лебедь с шикарной фигурой (спорт, гимнастика), обалденными женскими прибамбасами (ноги, попка, грудь). Максимум, что мог — это приобнять, потрепать по попке, а тут чую, от увиденного дружок мой в шортах зажил своею жизнью и, ощущая на себе давление девичьей головы, стал вырываться наружу. Я заёрзал задницей, стараясь сдвинуть в сторону это безобразие, а Наташа, как ни в чём не бывало, наоборот ещё сильнее прижала бойца, затем развернулась ко мне лицом:
— Тебе удобно, папочка?
— Ну, как тебе сказать? Не совсем.
— Ты не об этом ли? — Она улыбнулась и потрогала пальцем через ткань мой писюн. — Нормальная реакция, как и у всякого мужика.
— Я не всякий, а твой отец.
Я удивился словам дочери, потому что Наташа моя была девочка скромная, при редких откровенных разговорах краснела, как первоклашка, да и парня у неё постоянного не было, насколько я знаю, а тут ни шока, ни ступора, лежит спокойно на моём восставшем члене и ещё рукой к нему тянется.
— Наташа, ты что это надумала?
— Папа, я через 2 дня уезжаю поступать в Свердловск, ты знаешь. Я девочка уже взрослая, а в отношении интимных отношений между полами и всего, что с этим связано — дура дурой. Нет, конечно, читала кое-что, картинки, фото смотрела, но это не то!
Дочь ещё поёрзала на диване и внезапно крепко схватила меня за писюган.
— Папочка, ну кто ещё, как не ты, покажет мне его? Не буду же я у одноклассников бывших просить!?
Я, честно говоря, опешил и потерял дар речи. С одной стороны в её словах есть логика, но с точки зрения морали — это полная жопа!!
— Я не думаю, что это хорошая идея. Ты сама говоришь, что уже взрослая девочка, а значит должна понимать, что это — табу!
Папа, близкие отношения между отцом и дочерью — это табу, но мы же не будем заходить далеко.
Я машинально гладил Наташу по пышной причёске, почёсывая за маленьким розовым ушком, и то ли винные пары сделали своё дело, то ли действительно я внял голосу разума, подумал, и согласился.
Наташка мигом соскочила с дивана, одним толчком повалила меня на спину и резко опустила мои шорты до колена. Мой дружок подскочил и резко распрямился, покачиваясь, как берёзка на ветру. Глаза у Наташки вспыхнули, губы растянулись в улыбке, а рука крепко обняла ствол и стянула кожицу с головки до уздечки.
— Ой, папочка, как интересно! Ты мне расскажешь про него что-нибудь? Это большой размер? А как всё происходит между мужчиной и женщиной? — выпалила она на одном дыхании, а ещё сто вопросов застыло в глазах. Ладонь нежно поглаживала член, вторая робко касалась яичек.
— Размер у него средний, — начал я повествование, — Когда ему кто-нибудь нравится из женского пола, он превращается из мягкой сосиски вот в такую палку сервелата.
Наташка хихикнула, одним движением развязала поясок халата, сняла его, оставшись только в трусиках, и прилегла рядом, вжавшись твёрдыми, нежными титечками в мою волосатую грудь.
— Несправедливо, — объяснила она мне, — ты лежишь голый, а я одетая. Давай, рассказывай дальше, — и снова обхватила хуй руками.
— А что дальше? У мужчины — член, у женщины — вагина, когда они одно целое, то оба получают удовольствие, но если не предохраняться, могут быть дети.
— А ещё я читала и видела на фото, что член берут в рот или в попку. Это мера предохранения?
— В каком-то смысле. Но ещё люди получают от этого незабываемые ощущения.
— А что такое оргазм?
— Это высшая степень наслаждения. Это не объяснишь, это нужно испытать.
Дочка внимательно посмотрела мне в глаза, улыбнулась и упала губами на мой торчащий ствол.
— Наталья, — как можно строже попытался сказать я, — вот это уже перебор, мы так не
