салфетку и вытер её подбородок, посиневшие губы. Она мотнула головой, поймала пощёчину и упрямо отвернулась.
— Ты знаешь, я убил твоего братика, этот выродок корчился от боли до тех пор, пока у него не остановилось сердце. И это по моему приказу твоему папочке сделали лишнюю дырку в черепе. — Тихо, ласково заговорил я, сам не понимая почему заговорил именно об этом.
— А ещё, у тебя осталась мама, сейчас она наверняка стоит у сгоревшей квартиры и льёт слёзки, как ты думаешь, чем закончится наша с ней беседа? — При этих словах она вскинула голову и со страхом посмотрела мне в глаза.
— Нет... Не надо... Умоляю... — Завыла она, и я понял, что безошибочно нашёл слабое место, не такая она и воинственная, вон как обмочилась, стоя со стволом во рту в прихожей.
— Не надо? А почему? Что помешает мне прийти к ней, выволочь за волосы из спальни и вырезать ей глаза? Что? — Нависнув над ней и понизив голос до шёпота, прямо в ухо прошипел я с наслаждением. Она вновь обмякла, я вздёрнул брови и понял, что перестарался.
— Отвяжи её, помой и тащи сюда. Если будет сопротивляться, можешь бить, только не по лицу, это моя прерогатива. — Скомандовал я и вышел и комнаты. В спальню я вошёл тихо, на цыпочках прокрался к кровати. Мама уже повернулась на бок и безмятежно спала. Она лежала на одеяле, я не стал будить её и укрыл тёплым пледом, что лежал не далеко в кресле, погасил свет и плотно прикрыл за собой дверь. На кухне зацепил открытую бутылку, вышел на балкон и открыл окно.
Давно я не стоял вот так, спокойно глядя на ночной город. Отхлебнув прямо из горлышка, я пошарил под небольшим столиком и достал пачку сигарет, они висели там на липкой ленте, что бы отец не узнал, что я изредка покуриваю. Достал сигарету, немного помял её и закурил, с наслаждением впуская дым в лёгкие, бросил пачку на стол, больше не от кого таиться. Член в штанах всё ещё стоял колом, но мысли плавно перетекали в иное русло. Девочка симпатичная, не хотелось бы убивать её. Нет, теперь я понимаю, что при использовании нужных заклинаний, она ничем не будет отличаться от живой, на ощупь, но, сама мысль о том, что я могу трахать мёртвую девку заставляла вздрогнуть. Да и к тому же, она не будет чувствовать боли, страха, а мне почему-то очень нравится ощущать её боль... Точно, убивать её не стану, лучше сломаю, надену на неё ошейник и буду реализовывать на ней свои новые желания, вот только мои ли?
К тому же, следует подумать о будущем, сидеть в небольшой квартирке, трахая баб это приятно, только как-то не ловко, ведь знаю, у меня с моими способностями широкое поле для деятельности... Я простоял так почти час, за окном уже наступила ночь, морось прекратилась, сменившись густым, непроглядным туманом, поступил сигнал от Мрази. Он закончил приводить в порядок девушку, пришлось пару раз хорошенько приложить под дых, но, никаких угрызений совести по этому поводу я не испытывал, чем раньше сучка поймёт, что сопротивление бесполезно, тем лучше. Я зашёл в квартиру, направился к своей комнате, по пути расстёгивая рубашку. Наташа сидела на моей кровати, вжившись в угол и зыркая исподлобья, я бросил рубашку на спинку стула и потянулся к ней. Она дёрнулась, попыталась полоснуть ногтями по лицу, прикрывая второй рукой обнажённую грудь.
Каштановые волосы были ещё влажными, я с наслаждением схватил её за патлы и дёрнул на себя, заставив взвизгнуть. Мразь протянул кляп, помог засунуть его ей в зубы, пока я выворачивал строптивой барышне руки. Да, не очень галантно, зато как приятно. Мы в четыре руки сдёрнули её с кровати, поставили на колени, Мразь оперативно влез наверх, заставил её наклониться вниз и коленом прижал голову, мёртвые руки железной хваткой вывернули девичьи руки, заставив замычать и задёргаться, она явно была против. Я усмехнулся, стянул одежду и погладил напряжённый член, обернулся и взял со стола тюбик со смазкой.
— Вот так, девочка, брыкайся не
