было мало людей, но много природы и зданий: интерьеров и экстерьеров, натуральных и отфотошопленных. В папке «3» были разные смешные объявления, понадерганные из Инета, ну вроде «Бензина нет САВСЕМ. Почиму — не спрашивать», и рекламные плакаты парфюмерных изделий. Папки «4» и «5» я быстро просмотрел уже после ее вопроса, думая, что имею дело с обычным женским кокетством и желанностью явного подтверждения восхищения ее внешним видом, только после чего мне будет открыт доступ к телу и душе. Хорошо, что просмотрел, а не брякнул наобум «Да, да, все ОК. Когда встречаемся?».
В 4-й папке были фотки с коллегами (когда корпоратив, а когда и просто на улице стояла группа людей, среди которых была Аксана, причем улицы были и местные, и московские, и восточноевропейские, судя по заголовкам самих файлов) и родственниками-подругами-знакомыми, сделанные чаще всего во время семейных застолий. А вот что было в 5-й...
По-моему, они называются фемдом или страпонессы. На ряде фотографий женщина без лица, но очертаниями тела безусловно Аксюша, ебала страпоном в жопу взрослых мужиков и молодых парней, они ей покорно целовали ноги в черных чулках и высоких сапогах, и беспрекословно лизали, прижатые властной рукой к волосатой пизде. Мелькнула и пара фоток постановочных, высокого профессионального качества, там лица женщин не скрывалось, но то была уже не Аксана, просто их подбор был осуществлен по теме женского доминирования.
Пока просматриваю, поступает насмешливая реплика пытающейся взять «на слабо» страпонессы:
— Ха, еще один пугливый попался. Иди, модератору пожалуйся на аморальные фотки.
— Да нет, фотки хорошие. Из последней папки с удовольствием бы повторил, только в более привычной роли: я мужчина, ты женщина. А по предпоследней — ты работала в Москве и за границей? Или просто была по своим делам или в гостях.
— И работала, и по делам ездила много, еще с 90-х товар возили. Я вообще в Москве долго жила, почти десять лет, три месяца как вернулась. Там кризис, а здесь магазин купила парфюмерный (такой-то на такой-то улице), не был никогда? Да и к маме поближе, она уже в годах, болеет часто.
— Нет, не был я в твоем магазине. Хотя рядом проходил, припоминаю, что есть такой. Значит, у тебя давно такое сексуальное увлечение фемдомом, в Москве небось желающих было море?
— Да. Но и здесь попадаются. Правда, очень осторожничают, боятся опозориться.
— А секс, где мужчины и женщины исполняют традиционные роли, ты не практикуешь?
— Практикую.
— С ними же? С кем играете в женское доминирование?
— Ни боже мой! Да они этого и не хотят. Или от простаты кайфуют, или сами сдрочат. Редко кому яйца потрогаю или член рукой возьму. А чтоб в рот взять или в себя пустить — не было такого. Не может быть такого.
— Почему, собственно? Вы наедине. Только что каким-никаким, но сексом занимались. Возбуждение присутствует. И с твоей стороны, и с его. А он, пусть номинальный, но мужчина. Физически сильнее. Вполне может и принудить тебя к обычному или оральному сексу. Что будешь делать? Член откусишь? Заявление напишешь в милицию? Не поверю, ведь и твоя репутация на кону. Не зря фотки из последней папки без лица.
— Ты не понимаешь, DD! Вот ты сказал, что мы играем. Мы не играем. Особенно они. Это тайная часть их жизни. Которую они воплощают со мной. Которая прекратится, если они нарушат оговоренные правила. Наши совместные правила, к слову сказать, а не единолично мною навязанные всем и каждому под копирку.
— Но ты сама тоже кайфуешь? Я не заметил вокруг твоей анкеты красной рамочки или пункта «ищу спонсора», значит, ты не берешь деньги. Вряд ли ты «Мать Тереза», оказывающая секс-услуги из сострадания к извращенцам. Следовательно, сама получаешь удовольствие? Или как?
— Конечно, получаю. Моральное — от того, что я ебу мужчин. Высокомерных и задирающих нос в обычной жизни. Местных, которые считают, что они выше
