куколку, тем более, что клиент взялся за резиновую сучку не на шутку. Стручок смешно подлетает, как резиновый червяк, извивающийся на крючке, дразнящий большую рыбу. Рыба-блондинка хватает червяка рукой, играет с ним. Она бы хотела заглотить его, но твёрдый резиновый шар мешает. Куколка водит червяком по губам, дразнит рыбу. Червяк наливается твёрдостью. С той стороны к блондинке пристраивается большой чёрный парень. Шлюха вздрагивает, на секунду застывает, её глаза широко раскрываются, зрачки расширяются. Она вспомнила, где верхнее отверстие, вспомнила, наконец, что у неё всего один драгоценный шоколадный глаз, который именно в данный момент нещадно долбят снаружи под бурные овации команды регбистов, которые случайно проходили мимо, празднуя мальчишник, которые на спор решили затрахать её в шоколадный глаз, тренируясь в выносливости и скорости под громкий счёт товарищей.
Золото течёт рекой, щедрые регбисты по достоинству оценили аттракцион щедрости. Теперь они соревнуются, кто быстрее кончит. Из трёх шлюх одновременно выколачивают дух спортивными отбойными молотками.
Блондинка опять ничего не чувствует. Куколка перед ней конвульсивно трясётся, теряя густую липкую жидкость, такую знакомую, на губы, кляп, подбородок. Потом куколка опускается перед ней на колени и начинает убирать за собой. Тёплый язык вылизывает пахучую субстанцию, залезает в рот, исследует дёсны — не осталось ли чего.
В этот момент клиент срывает презерватив и густыми струями рисует новую картину на лице шлюхи. Его сперма ещё более пахучая, вязкая, густая. Теперь блондинка с опаской выглядывает из-под маски, куколка аккуратно собирает неряшливо разбросанные сгустки краски с полотна, восстанавливая картину по кусочкам, возвращая шлюху в первозданный девственный вид.
***
С каждым днём латекс всё глубже въедался в сознание Вики. Она чувствовала защиту, исходящую от резиновой оболочки, покрываясь бесчувственной кожей, тёплой, липкой, тягучей. Резиновая куколка забывала человеческие эмоции, каждый день расточаясь в комплиментах, дрессируя барных шлюх на глазах у клиентов, до умопомрачения затрахивая их резиновым членом в разбитые анусы. Шлюхи жаловались Петре, но та только разводила руками: «Работайте или проваливайте». И они работали, разогретые Викой в холле, с удовольствием убегали наверх, подставляясь под живой член клиента в будуарах, хоть на час избавляясь от надоедливой куклы. Вика оставалась непроницаемой к их мольбам, когда они возвращались в бар, и всё повторялось заново. Назойливость куклы веселила клиентов, они начали проявлять сочувствие к шлюхам, всё чаще наказывая Вику в подсобке. Но даже это не помогало. Сняв костюм, Вика продолжала искать комплименты и находила их на дискотеке, в ночном баре, на улице похоти и разврата.
Такая неразборчивость обеспокоила Петру. Однажды она пригласила Вику к себе в офис на третьем этаже, долго рассматривала её заляпанный смазкой молочный костюм, чёрный дилдо, болтающийся между ног, бесстыжие осоловелые глаза, выглядывающие из-под маски, влажные разомлевшие губы, насосавшие за вечер на несколько сотен евро, наконец, приблизилась и, поглаживая круглую головку дилдо, спросила:
— У тебя ещё стоит? — на детском личике оленёнка Бэмби застыло любопытство.
Вика, помедлив, кивает.
— Покажи.
Вика медленно отстёгивает стрэпон, разводит тонкую едва заметную ширинку и, подцепив крайнюю плоть двумя пальчиками, вытягивает вялый пенис сквозь круглое отверстие в костюме.
— Давай я тебе помогу, — Петра берёт член и уверенными движениями берётся за работу.
Она начинает нежно, мастурбируя Вике кончиками пальцев. Стручок быстро твердеет, задирается вверх.
— Вот так, уже лучше, — Петра смотрит снизу, изучая реакцию Вики. — Тебе нравится, сучка?
Вика плывёт масляным взглядом. «Битч» звучит грубо, соблазнительно грубо. Безвольно
