армеец едва ли стал бы разбираться заразно это или нет, а сразу же пустил бы меня в расход. Вместо полноценной военной базы или палаточного городка, боец привёл нас к какой-то убогой землянке. Рядом с ней верзила с голым торсом отрабатывал приёмы рукопашного боя на каком-то молокососе, который с трудом стоял на ногах. При виде нас, верзила мощным апперкотом отправил своего противника в нокаут, после чего отряхнул штаны, и пошёл нам на встречу.
— Где Луис? — спросил у верзилы наш конвоир.
— Там же где и всегда — в запое, — ответил здоровяк, и принялся бесцеремонно лапать Синтию за грудь.
На лице моей спутницы не дрогнул ни один мускул. Полное безразличие Синтии немного остудило пыл здоровяка, и тот убрал руки.
— Они сказали, что едут в гости к Мясникам, — сообщил молодой боец.
— Неужели? Опаздывали на званый ужин? — спросил здоровяк, а затем по-идиотски захохотал.
— При чём здесь Мясники? Ничего такого мы не говорили, — начал оправдываться я.
— Да неужели? На «Королеве Морей» всем заправляют Мясники. Других кораблей в этих краях просто нет.
Час от часу не легче. Сам я с Мясниками никогда не встречался, но много слышал о них от Джеффа. Если Мясники действительно заняли корабль, его экипажу можно было только посочувствовать.
— Нам ничего не известно про Мясников! — заявила Синтия. — Мы лишь...
Сильный удар в живот заставил её замолчать. Схватив согнувшуюся женщину за волосы, здоровяк начал наматывать их на кулак.
— Рот свой поганый будешь открывать только тогда когда тебе скажут, шлюха тупая. И открывать ты его будешь не для разговора! — процедил верзила сквозь зубы.
Экзекуция была прервана вышедшим из землянки латиносом в военной форме с оторванным погонами. В одной руке латинос держал бутылку, а во второй — пистолет. Видимо это и был тот самый не выходящий из запоя Луис. Не армейский офицер, а самое настоящее огородное пугало.
— Что за херня здесь творится? — спросил он заплетающимся языком, после чего сделал глоток из бутылки.
Верзила перестал мучить Синтию, и отступил.
— Да вот, поймали голубков, — ответил за здоровяка молодой.
— Допросили?
— Как раз собирались.
Луис вновь приложился к бутылке. Опустошив её, латинос подбросил бутылку в воздух, и попытался подстрелить, однако нажал на курок лишь после того как бутылка упала на землю. Вместо выстрела раздался лишь безобидный щелчок, после которого шатающийся Луис убрал пистолет за пояс.
— Пусть голубки в яме посидят. Я сам их допрошу, но чуть позже, — сказал он перед тем как вернуться обратно в землянку.
После ухода Луиса между здоровяком и парнем состоялся диалог, в ходе которого я наконец-то смог понять что это за разношёрстная недисциплинированная компания. Молодой хотел выполнить приказ Луиса, в то время как здоровяку не терпелось оттащить Синтию за землянку минут на десять. Парень напоминал своему коллеге про субординацию, и что за неподчинение приказу протрезвевший лейтенант будет вне себя от ярости. Здоровяк же открыто заявил, что плевать хотел на субординацию и лично на Луиса. До драки дело не дошло только потому что парень был вооружён, и был готов пустить оружие в ход. У здоровяка же оружия не было. Поэтому верзила вернулся к своему мальчику для битья, и принялся приводить его в себя, а его коллега отвёл нас чуть правее землянки. Заставив нас спрыгнуть в яму, глубина которой была чуть больше четырёх метров, боец прикрыл её крышкой из связанных между собой веток, и ушёл. Я присел на землю, жалея о том, что не успел взять из аптечки таблетки от головной боли.
— Надо выбираться отсюда, — нарушила молчание ощупывающая стены Синтия.
— Надо. Знать бы ещё как, — проворчал я, массирую ноющие виски.
Синтия оторвалась от ощупывания, и повернулась ко мне лицом.
— Для военных они ведут себя совсем уж странно. Один руки распускает, второй пьёт не просыхая. Там где я
