чувственностью. Да и время!
Инна Андреевна смотрит на телефон и цедит сквозь зубы. Ее голос звучит ровно и равнодушно, словно в ее трусиках и не распоряжается уверенная мужская рука:
— Илья Алексеевич, вы не вовремя. Перед тем, как выложить деньги за сомнительное удовольствие, необходимо было оговорить продолжительность. Обед заканчивается, и ваше время — тоже. Так что...
Илья ошарашенно смотрит на нее, еще весь в эмоциях от ощущения шелковистых увлажненных половых губ красивейшей женщины:
— А? Что?
— Не тупите, Илья Алексеевич, и не забывайте, что за опоздание с обеда следует штраф.
Инна Андреевна отстраняется и одергивает юбку, с удовлетворением наблюдая за огорчением, проступившим на лице подчиненного. Впрочем, еще большее удовлетворение вызывает немаленькая выпуклость, образовавшаяся в паху мужчины.
Начальница поднимается и указывает на тысячную купюру:
— Рассчитайтесь за меня, надеюсь этого хватит.
А потом идет к выходу, стройная и строгая, плывущая среди восхищенных мужских взглядов. «Я оплатила свой обед тем, что у меня между ног как следует порезвились мужские пальцы» — думает она, сердце колотиться от этой мысли еще сильнее, отдаваясь пульсацией в сладко побаливающих, истерзанных губках...
Во второй половине дня Инна Андреевна со всем нерастраченным пылом погрузилась в работу. Она понимала, что вмешивается в полностью налаженные процессы и скорее вредит делу, чем помогает, но ничего поделать не могла — между ног было мокро после обеда, закончившегося таким необычным десертом, а производственные детали хотя бы немного отвлекали. Чтобы хоть как-то оправдаться перед сотрудниками начальница выписала несколько премий и еще разрешила одной из сотрудниц — матери двух детей, — пораньше отлучиться с работы. Она даже почувствовала некоторое облегчение — события первой половины дня немного отошли на второй план. До тех пор, пока не открылись двери в кабинет и на пороге не появился Илья.
— Леночка, — полуобернувшись к секретарше, бросил он, — мы с Инной Андреевной должны обсудить важный проект, поэтому нас не должны беспокоить какое-то время.
— С каких это пор вы распоряжаетесь в моем кабинете, — подняла бровь начальница, но подчиненный уже пересек кабинет и бросил на стол две розовые купюры.
— Вот, Инна Андреевна, по праву того, что это время мной оплачено.
Увидев деньги на столе, женщина тут же почувствовала, что снова потекла. Сделка с Ильей уже была заключена: он платит, а она предлагает товар... А товаром в данном случае служило ее тело. Все очень просто — деньги на столе, а значит она должна предоставить оплаченные услуги.
Начальница с недрогнувшим лицом встает, обходит стол и поворачивается спиной к сотруднику. Она чувствует себя доступной шлюхой, секс с которой не представляет ничего кроме товарно-денежных отношений. Но именно это так заводит Инну Андреевну, что она без колебаний вздергивает юбку, стягивает трусики до середины бедер, чуть ниже края чулок, и нагибается, уперевшись в стол локтями и прогнувшись перед мужчиной. Тело дрожит в предвкушении и вздрагивает, когда мозг осознает ситуацию в деталях: продажная женщина услужливо предоставляет свою дырочку в распоряжение клиента, как только он этого пожелал... Предварительно заплатив, конечно! Мужчина удовлетворит свою похоть и уйдет, как только нужда в ее услугах отпадет.
Но тут из головы выдувает все связные мысли — как только начальница чувствует, как к половым губкам приставляется горячая округлая головка. Она порывисто вздыхает и ощущает, что мужчина с нажимом проводит членом вдоль дырочки, сминая чувствительные складки. Желание отдаться на волю купившего ее тело мужчины становится непереносимым, но и сейчас восхитительные ощущения заполоняют сознание полностью. И не понять, чего хочется больше — вот такой изысканной пытки или властного проникновения.
