бездну. Степан открыл дверь и включил свет, который больно ударил по глазам, а под лампой, висящей над порогом мгновенно закрутился вихрь из мелких мотыльков и мошек.В доме все было обставлено по последним модным веяниям: дорогой ремонт, а не беленые деревенские стены, кондиционер, огромная плазма, камин. — А что, Сереге все останется. Да и мне приятно. Люблю когда все красиво и функционально. Я с молодых лет по загранкам мотался, видел как люди живут. Что ж мы в своей деревне не можем так? — Шикарно. — Раздевайся, не стесняйся. Горячая вода, все есть. Покупаешься, выпьем еще, на улице сядем. Будь как дома.Дед Степан начал снимать с себя рубашку, брюки, бросил их в широкой прихожей в пластиковый бак. — Возьми в шкафу вешалку и повесь одежду. Раздевайся, не стесняйся, — сказал Степан. — Дедушка, а вешалки в этом шкафу? — спросил я. — Зови меня просто Степаном, без «вы» и «дедушек». Да, в этом. Мне же не девяносто лет, только седьмой десяток пошел и я еще в форме по всем статьям. — Хорошо. — Так-то. Давай помогу. Я разделся до трусов и Степан аккуратно повесил мои вещи в шкаф, бережно выложив на столике мой телефон, сигареты. — Я дома без трусов обычно хожу, ты не против? — спросил дед. — Нет. Чего стесняться, все ж видели уже.Дед снял трусы и остался голым. — И ты снимай. — Ох, Степан, ты меня соблазнить пытаешься? — я понял, что юлить в данной ситуации нет смысла и нужно говорить все прямо. — А то непонятно, что пытаюсь? — Понятно.Я снял трусы и отправился в ванную.Степан шустрил на кухне, выставляя на поднос стаканы, вино, сыр. — Уже? И я пойду сейчас. Подожди. Вместе выйдем на улицу, а то сам не разберешься. — Хорошо. Одеваться будем? — Забор два метра. Пусть тело подышит. — Я понял. — Хочешь — посмотри телек пока, будь как дома, а то напряженный весь.Я голый уселся на диван, включил телевизор. Дико хотелось курить.Степан вышел из ванной. — Идем? — кивнул он головой. — Пошли.Мы в одних шлепанцах вышли во двор, сели на застеленную мягким пледом лавку. Степан налил по полному стакану красного вина. — Пьем до дна, а то мы так не найдем конценсуса, не расслабимся. Ты зажатый и я. — Давай.Мы выпили по стакану прохладного вина и я закурил. — И мне дай, — сказал Степан, — Сто лет не курил, а с молодым захотелось.Степан жадно потянул в себя дым.В голове закружилось, стало тепло и приятно во всем теле. — Ну, как тебе на природе? Не холодно? — Степан пошлепал меня по коленке. — Нет, хорошо, а после вина так вообще. — И мне, — Степан поставил одну ногу на планку в заборе и теперь его промежность с седыми волосами на лобке и яйцах красовалась в свете фонаря над порогом. — Ты бы свет выключил. В темноте как-то эротичнее, — сказал я. — А, пойди, там справа выключатель. Клацни.Я встал и пошел выключать свет. — Хорошая задница у тебя, — сказал Степан, — Ничего что я так грубо? — Да нет, нормально. — Не садись, дай я тебя хоть пощупаю, рассмотрю. — Смотри. Потянуло на молодое тело? — А что? Молодое самое оно, — засмеялся Степан. — Ты шалун. — Еще какой.Я стоял перед Степаном, а тот нежно гладил мою задницу. — Садись, — сказал он и я сел. — И как у тебя с партнерами? — спросил я, наливая еще по стакану вина. — Вот это правильный подход, — обрадовался Степан, — Так мне нравится. Свой парень. С партнерами? Да, все, что движется, — засмеялся он, — То сосед бывает захаживает, то жена его, а так я переборчивый — на всех подряд не бросаюсь.Я засмеялся. Глаза привыкли к темноте, на улице было тепло и хорошо. Только листья винограда тихо шелестели от горячего ветерка.После второго стакана вина стало еще лучше.В воздухе повисла тяжелая и долгая пауза. — Что-то не клеится,
