соском, слегка покручивая и оттянув, отпуская его. Другая её рука, уходящая под простынёй в район живота была мне не видна, и я различил в полумраке только ритмичное шевеление простынки примерно там, где должен был бы располагаться её лобок. Она смотрела на то, как боязливо вздрагивала, дёргалась, как от боли, под братом её сестра, принимая с тихими ахами мужчину всё глубже, пока тот полностью не вошёл в неё, и сама начала сдавленно сопеть. Когда же сестра, обезумев от сладости ласки сама робко и неумело обняла своего мужчину, и засопела, сдерживая оргазм, жена замерла сдерживая стон, и только долго старалась отдышаться.Тем временем, стремясь ещё крепче прижаться к брату, родственница обняла его и ногами тоже. Начался акт, заложенный инстинктом. Обоим было так хорошо друг с другом, что они, забыв про всё, и намертво сцепившись, вскоре достигли блаженства. Чтобы не зарычать громко, в голос, девушка сама нашла подушку и долго скулила в неё, а когда и партнёр с еле слышным стоном изверг в самые её глубины порцию спермы, она и вовсе заколотила животом в конвульсиях, от чего тут же впала в прострацию, а утомленный парень, прямо на своей любовнице, провалился в сон. Продремал он не долго — девушка под ним стала приходить в себя. Она долго не решалась потревожить сон своего любовника, а после осторожно, украдкой, сама несколько раз поцеловала его лицо с такой благодарной нежностью, какая бывает у людей только по отношению к самому близкому и любимому человеку. А когда он проснулся, от её поглаживаний и поцелуя в губы, сама обвила его и прошептала: — Я ещё хочу тебя. Делай со мной всё что захочешь и сколько захочешь.Окрылённая восторгом первого любовного слияния, она потеряла вдруг весь свой страх и стыд, нечаянно влюбившись в того, кто подарил ей неописуемое наслаждение. Видимо она решила, что брат уже узнал её, но пока это было не так. Они неспешно, как это бывает между супругами, повторили первый урок, и едва достигнув новой вершины, вновь провалились в сон, уже обнявшись и лёжа на боку.Вот теперь она и сама уснула, да так крепко, что проспала почти два часа, пока братик не встал в туалет. Он покурил, и, по неопытности, выпил воды, от чего его заколбасило с новой силой.Уже начало светать. Он плюхнулся на кровати, углядел девичье тело со спины, стал поднимать свою подругу, желая, чтобы она приняла позицию на коленях и локтях вытянутых вперёд рук. Она шептала ему, что хочет спать, но он настоял на своём.Как-то давно он спросил у меня, какая длина мужской стати считается короткой, и какая — длинной. — А ты мерил что ли свой? — Да, у меня получилось двадцать два — двадцать три. Примерно так.Я заверил его в том, что норма — это до восемнадцати, хотя и не поверил ему тогда, считая, что парень прихвастнул. Теперь же я второй раз за ночь поражался, глядя на то, как его монстр, толщиной пропорциональный своей длине, с трудом протискивается в девичье гнёздышко и входит при этом практически целиком. Постепенно ритм ускорился, но они притормозили. Родственница снова попискивала в свою подушку, а он снова сдавленно застонал, заканчивая акт, и вновь извегнувшись в её недра.Отвалившись от своей подруги, он оставил ей засос на память у основания шеи, и вновь рухнул спать. А я всё переживал увиденное, и попрежнему мне не совсем верилось в реальность событий. Ведь такое просто из разряда запретных страстей! Я, наученный умными книжками, почему-то считал, что к такому скатываются постепенно, деградируя и теряя человеческий облик, а тут: раз, и случай их спарил, да так, что похоже она втрескалась по уши в собственного брата. Хорошо, если парень проявит себя разумным человеком, и всё это пресечёт в зародыше.Поняв, что так и не смогу уснуть, я вышел на кухню. Утро становилось всё ярче. Вскоре и жена «проснулась». Выйдя на кухню, где я сидел и курил, любуясь тихой, предрассветной Москвой, высунувшись в
