срослась. — Вон, от супруги, сучье племя!Вон, блядодетельская тварь!Или прибью, уж дайте время,Иль покалечу инвентарь!Глядели все на отдаленье,Как одевал свою женуВ полупрозрачное творенье,Не поминая ей вину.Своя, конечно же, не тянет,Хотя в нагрузку кочерга!Нет, мой цветочек не увянет!И не дождутся ни фига!А впереди была дорога,К которой вышел сквозь туман,А за спиной — граница строгой,Вчерашней жизни без ума.11.От удара стало тело ватнымСвет померк, кромешный шум в ушах.Бил поленом, кто-то, аккуратный,Притаившись в рослых камышах.... — Ты прости, что мы тебе вкололи.Нервы, честь и совесть пощадив.Трое суток сна, но не неволи,Отдыха, и только, подарив. — Где жена, и почему я дома?Дайте встать! — Ты только не дури!Батя свёз её в бордель укромный.Третьи сутки. Утром — забери.Там за ним должок в три сотни баксов,А она просилась на любовь,Он её и сдал по твёрдой таксе,Чтобы отработала за кровь.Ты ему влупил ногой в наследствоОн на день лишился этих сил,И твоей, виновнице последствий,Фазер сатисфекшен наложил.Ей пол сотни мужиков-страдальцевВ двое суток — плюнуть, это факт,Если навострилась отдаватьсяБез разбору, даже если брат.Мы его нарочно пригласили,Чтобы посговорчивей была.Как сестричка с братом голосила!И под ним два раза приплыла! — Сам вези, пока не покалечил,А с отцом я после разберусь! — Не спеши, ещё рабочий вечер,С бывшею твоей к утру вернусь.Да, браток, теперь она другая,Любопытство создало порок:Попросила, мужиков без края,И сбылось, да вот, тебе не в прок.Я, в бессилье изменить судьбину,Вдруг повесил голову на грудь.От стыда, что мощную дубинуИ теперь ей правит кто-нибудь.Зло, жестоко треплет, приминаетБеззащитной проститутки плоть,И ему не надобна иная —Чьей-то, мужней, сладостней впороть!Но представить ужас всей картиныЯ не смог бы даже в страшном сне —Надо, чтобы сердце стало льдиной,Вот цена ошибки по весне!* * *Измождённой и усталойВведена была жена.Взглядом мужа не искала,Вся почти обнажена.Платья лёгкое твореньеБольно било наготой,И являло откровеньеЖизни грязной и шальной:Груди в пятнышках засосов,Зацелована губа,Вытекает сперма косоОт побритого лобка.Гнёт усталости качает.Безразличье глаз, лица,И, в распухшести, не чаетПасть малиновость сосца.Той, которую вернули,Даже шага не ступить,За порог, ко мне толкнули,Проявив, привычно, прыть.Сорвалась тот час машина,Лишь оставив о себе,В память, чёрный след от шины,И помятость на траве.Оглядел жену до ванной.Не скулил, но, горевал.Как чужая! Богом данной,Нежных мест не узнавал!Безобразная бабищаНе узнавши, говорит,Подобрав подол повыше:Я готовая, бери!»Между ног её зиялоТемно-красное дупло,Булькало и истекалоБелым, вроде, мне назло,Не по нежным лепесточкам,А свисавшим лопухам,Сигаретным уголёчкам,Где натыкал гнусный хам.Клитор, взнузданный навечно,Возбуждением томим,Застегнувшимся колечком,Нержавеечным, над ним.Он, распухший от ожогов,И прокола для оков,Мог бы мне поведать много,Да слеза туманит вновь.Платью порваны бретельки,Но держали флёра снастьИх садистские проделки,Не давали ткани пасть.Разглядел — в глазах стемнело:Поддержали ткань на ней,Две английские булавки,Приколов к соскам грудей.А она, не узнавала,Очумением полна,Села. Цены называла,Ноги тупо развела.Тут в глазах моих стемнело,Всё слезами заплылось,Но, кусая губы нервно,Разделял любовь и злость.На руках отнёс и в ванну,И из ванны, на постель,И в душе борделя рануТронуть рвался, но не смел.Мной же преданной на скверну,На неверной жизни путь,Вымывал чужую сперму,Не сказав, хоть что-нибудь.
