проходящие мимо, замечающие нас нетрезвые люди, громко посмеивались, комментируя фразами «во пацан, уже телку по назначению приспособил», «кому-то уже сосут вовсю», «душевно сосёт», но меня это всё только дополнительно заводило.Леха и Витек, как и в прошлый раз, появились, словно чёртики из табакерки, забравшись к нам в кусты, в тот момент, когда я обильно спускал Елене в рот.Елене, конечно же, было ясно, чего от нее захотят, и увидев моих друзей, она с колен плюхнулась прямо на задницу, как-то очень нелепо и жалко, пытаясь отползти поглубже в кусты. — Не надо, пожалуйста, прошу, только не здесь!!!В отличии от Витька и Лехи, я отчасти удовлетворенный, но по-прежнему пребывающий в каком-то садистском опьянении, мог себе позволить покуражится. — Ладно, сучка, у тебя там еще вискарь хороший оставался, дуй к себе, и через полчаса, ждем тебя с бутылкой у нас в 33-ем номере главного корпуса.Произнеся это, я прочитал в ее глазах облегчение, что меня отчего-то разозлило.Нагнувшись над Еленой, я ухватился за подол ее платьица, потянул его на себя, и сдернул, оставив эту сучку в одних белых стрингах, на которых, кстати, явственно темнело пятнышко от выделений. — А это чтобы ты быстрей до своего бунгало бежала! Платье у нас в номере назад получишь.Видимо, перспектива быть выебанной по полной программе практически на главной аллее отеля, страшила её больше, чем возможность добежать до своего бунгало в одних трусах.Не знаю, доведется ли мне когда-нибудь в жизни, увидеть что-нибудь абсурдней, чем-то, как взрослая, немолодая, холёная тётка, зажав в руках босоножки, в одних трусах, перебежками, как заправский партизан, поскакала по кустам под наше улюлюканье.В номере мне пришлось отбрехиваться от наездов друзей, активно сомневающихся в том, что она теперь придёт, и переживающих, не поднимет ли шума из-за моего, мягко скажем, не джентльменского поведения.Честно говоря, трезвея, я тоже засомневался, не переборщил ли, однако через минут сорок Елена появилась на пороге нашего номера уже в новом платье, с непочатой, дорогой бутылкой вискаря.Вообще-то, я всегда был максимально галантен со слабым полом, никаких садистских наклонностей за собой не замечал, но было что-то в этой бабёнке такое, что будило во мне какие-то скрытые тёмные инстинкты.Не знаю, возможно, всё дело было в неожиданно свалившейся на меня власти над женщиной, которая изначально ну никак не могла бы быть моей, ни по возрасту, ни по социальному статусу, ни даже по красоте...Надо было видеть, и надо было чувствовать, то, что ощущал я, когда эта взрослая, невероятно ухоженная женщина, для которой в нормальной жизни, я был нищим малолеткой, стояла передо мной на вытяжку, потупив глазки и краснея, как девственница. — А чего ты, сучка, опоздала? Тебе же давали полчаса! — Извини... Приводила себя в порядок... — Раздевайся!Она выскользнула из очередного летнего платья, под которым на этот раз не было даже трусиков, и замерла перед нами.Было заметно, что она хоть и смущается своей наготы, но совершенно не стесняется своего тела, потому что наличие такой фигуры в ее возрасте свидетельствовало ни только о природной красоте, но и о тщательнейшем уходе за собой. — Присаживайся. У нас есть к тебе пару вопросов. Твоя задача отвечать, прямо, конкретно и предельно искренне. Ясно?! — Да... — Вчера ты говорила про мужа... Ты часто изменяешь ему? — Нет! Я не такая... — Я сказал искренне, блядь!!! — Я понимаю... Вам сейчас трудно в это поверить... Но... Нет, я не святая, конечно... У меня был любовник... Были случайные связи... Но очень-очень редко... И не так... Совсем не так... Красиво, романтично... И всего несколько раз за всю жизнь... — Мне не нравится, как ты сидишь! Развалилась, как королевна, сука!Я подошел к ней, и заставил сесть, предельно по блядски.Так что её широко разведенные ноги оказались на подлокотниках
