и показала пять золотых.Увидев деньги, лиса невольно потянулась к ним рукой-лапой, а кот вдруг широко раскрыл слепые глаза, и они сверкнули у него, как два зелёных фонаря.Но Буратина ничего этого не заметила. — Добренькая, хорошенькая Буратина, что же ты будешь делать с этими деньгами? — Куплю Папе Карло настоящий очаг... Куплю ему много-много еды... И буду помогать всем людям! — Помогать, ох, ох! — сказала лиса Алиса, качая головой. — Не доведёт тебя до добра эта помощь... Вот я всю жизнь помогала людям, не позволяла лопнуть от напряжения их яичкам, а — гляди — хожу в обносках. — Помогать! — проворчал кот Базилио и сердито фыркнул в усы. — Через эту проклятую помощь я глаз лишился...На сухой ветке около дороги сидела пожилая ворона. Слушала, слушала и каркнула: — Врут, врут!..Кот Базилио сейчас же высоко подскочил, лапой сшиб ворону с ветки, выдрал ей полхвоста, — едва она улетела. И опять представился, будто он слепой. — Умненькая, благоразумненькая Буратина, хотела бы ты, чтобы у тебя денег стало в десять раз больше? — Конечно, хочу! А как это делается?Алиса и Базилио начали медленно ходить кругами вокруг девочки, щекоча ее мягкими хвостами и легонько касаясь ладонями выдающихся мест. Буратина чувствовала, как ее сосочки стали тверже самого твердого дуба, а между ног сделалось так горячо, что мысли в голове запрыгали резво и беспорядочно, будто спасаясь от этого огня. А между мыслями, словно дуновение прохладного ветра, плыл убаюкивающий голос Алисы. — Проще простого. Пойдём с нами. — Куда? — В Страну Дураков.Аромат Алисы окутал бедную Буратинку, и ей вдруг так сильно захотелось сжать покрепче бедра, что даже ножки затряслись от нетерпения. Нищие остановились, и теперь кот своими мягкими лапами гладил ее спину и попку, а лиса пощипывала твердые сосочки, которые еще больше распухли и задорно торчали сквозь тонкую курточку. Алиса ненавидела мужчин, слишком много повидала их за жизнь ее мягкая норка. Женщины же ненавидели Алису, за то, что сводила с ума их женихов и мужей. Так она и мучилась, который год, и мучала бедного Базилио, чьи яйца обещали взорваться, если не сегодня, так завтра. Глупая Буратинка была слишком маленькой и слишком наивной, она ничего не знала о похождениях рыжей плутовки, и теперь добродушно подставляла ей свои упругие грудки, от чего Алиса текла еще больше, а запах становился просто невыносимо сладостным. — Нет, уж я, пожалуй, сейчас домой пойду. — Нетвердо произнесла девочка. — Пожалуйста, мы тебя за верёвку не тянем, — проворковала лиса, — тем хуже для тебя. — Тем хуже для тебя, — промурлыкал кот, проводя пушистой лапой по возбужденным губкам — Ты сама себе враг, — проворковала лиса, крепко сжимая юную грудь — Ты сама себе враг, — промурлыкал кот, разводя в стороны половинки ее попы и касаясь шершавым липким языком дырочки ануса. — А то бы твои пять золотых превратились в кучу денег...Язык кота гулял между ее половинок. Буратина от удовольствия открыла рот, закатив глаза. Ноги перестали слушаться и, поддерживаемая двумя парами лап, она опустилась на траву. Базилио перевернул ее на спину и, согнув деревянные ножки в коленях, припал к нежному бутончику. Язык его, весь покрытый мелкими выступами, быстро сновал по промежности девочки, погружая ее в состояние экстаза. Таких острых ощущений Буратина еще не испытывала никогда. Ей хотелось смеяться, плакать, разговаривать на языках всех известных ей животных и просто кричать от счастья. От перевозбужденного влагалища начали расползаться уже знакомые ей искорки. Медленно пробираясь к конечностям, они свели судорогой пальчики ее ног, маленькими ладошками она цеплялась за пучки травы, соски стали невыносимо зудеть, а нос, как ей казалось, отяжелел, и обрел незнакомую раньше чувствительность.Алиса скинула свою дырявую набедренную повязку и, чуть согнув ноги в коленях и
