обмякший сосед бесформенным кулем висел на ремне, привязанном к водопроводной трубе, и являлся для меня тогда олицетворением ужаса и смерти. Живо представив на его месте свою любимую тетю, я почти закричал: — « Нет, я никому не скажу! Клянусь! Никому!» Тетя Женя ничего не сказала, ... только улыбаясь поцеловала меня в щечку, и одернув халат ушла в баню. А я еще долго стоял посредине террасы со спущенными штанами и торчащей как кол писькой, обнюхивая свою руку, покрытую влагой из тетиной дырки.На следующий день я все ждал, когда тетя Женя снова предложит мне «сходить на террасу», но она ни о чем таком не заговаривала, словно ничего вчера и не произошло. Между тем, у меня теперь всегда в ее присутствии стояла писька, доставляя мне массу неудобств. Например, если мы с ней шли на речку купаться, то мне приходилось идти с футболкой на выпуск, чтобы та прикрывала торчащее трико. А придя на пляж я скидывал с себя одежду возле самой воды и пулей прыгал в речку. Только при тете Жене я не стеснялся такого состояния, и если честно, то я даже старался чтобы она это заметила, в надежде на то, что она вновь доставит мне удовольствие. Но она делала вид, что ничего не замечает, а я, в силу своей скромности, стеснялся заговорить с ней на эту тему. Я ходил за ней как тень — мне хотелось ее видеть каждую секунду, я восхищался ею: и ее красотой и ее образованностью. Казалось, что она знает все на свете, прочитала все книги и пересмотрела все фильмы. С ней можно было говорить о чем угодно, и всегда получалось так, что она знает больше меня. Вы не поверите, но тетя Женя даже разбиралась в стрелковом оружии, знала многие известные марки, и револьвер с пистолетом не путала! А ведь этим грешат не только женщины, но и некоторые мужчины.Прошло еще дня три. Наш отдых в этой милой деревушке подходил к концу, и я уже смирился с мыслью, что мне больше не удастся потрогать писю тети Жени, и не получиться «кончить» от ее сладостных прикосновений. Но я ошибался. Накануне нашего отъезда в город, моя любимая тетя сообщила мне, что сегодня у нас банный день. Мы с ней сходили в лес и наломали два пушистых березовых веника. Потом я таскала дрова и ведра с водой, тетя Женя топила печь и надраивала в бане полы, причем я пребывал в полной уверенности, что париться мы пойдем порознь. Но когда баня была готова тетя вдруг сказала: — « Ну, что, племянничек, пошли — похлещу тебя веничком!» От этих слов сердце в моей груди забилось с удвоенной скоростью.В полутемном предбаннике я разделся до трусов, и смотрел на тетю. Но она, словно не замечая меня, быстро сняла с себя и лифчик и трусы. Мне ничего не оставалось, как так же полностью обнажиться. Лишним будет упоминание о том, что мой петушок уже давно стоял задрав голову. В бане тоже было темновато, но я все равно не мог оторвать взгляд от красивого женского тела. Эмоции настолько переполняли меня, что я легко переносил и жар, и удары распаренным березовым веником. «Давай я теперь тебя помою!» — сказала тетя Женя, когда мы вдоволь напарились. Она усердно терла мою кожу мочалкой, постепенно приближаясь к низу живота. У меня все замерло в душе. Тут тетя положила мочалку и взяв кусок мыла принялась осторожно намыливать моего писуна. Как было приятно, когда ее намыленные пальчики мягко скользили по напряженному стволу и головке! Буквально через несколько секунд я понял, что сейчас «кончу». Меня охватила паника, я дернулся, но остановиться уже не мог. Пол зашатался у меня под ногами, в глазах потемнело, и я сквозь волну безмерного наслаждения почувствовал, что тетя Женя, вместо поглаживания нежно обхватила моего «торчка» ладошкой, и стала быстро ей двигать в верх и вниз, буквально выдавливая из меня сперму.Когда я пришел в себя, то увидел, что улыбающаяся тетя Женя протягивает мне мочалку: — «Теперь, Сережка, твоя очередь меня мыть!» Для меня это было тяжелым испытанием. Любое касание разгоряченного
