село? — подала голос Галя.
— Давайте смотреть правда в глаза — вмешалась Марина, — ты поправилась — да. Но тебе это идет — да.
— Хочешь, чтобы все были такими толстушками как ты? — вспылила Аня.
— Оу. Я не толстушка, я роскошная женщина, — ответила Марина. — Ты тоже можешь успокоиться и расслабиться по поводу всех этих прелестей и продолжать жить как раньше. И даже одежду всю ту же носить.
— Думаешь? — с сомнением протянула Аня.
— Уверена. Это же первое правило сексуальной одежды — на размер меньше.
Персиковая майка на размер меньше обрисовывала широкий Анин животик и грудь, выдержать натиск которой не мог уже ни один из бюстгалтеров старых запасов.
— Надо купить новый лифон!
— Ни в коем случае, — Марна подошла вплотную к Ане и медленно провела рукой по ее груди, сжав в конце ладонью сосок.
— Отстань — в глазах Ани блеснули слезы, — И ведь диета, зараза, не помогает!
— Может, противозачаточные? — предположила Галя, — только нафига ты их пьешь, раз у твоего хахаля не стоит?
Марина хлопнула дверью номера. Чувствовала себя она ужасней некуда.
Подруги переглянулись.
— И не встанет — удовлетворенно прокомментировала Галя.
— Само собой, — Марина вытянулась на диване, как сытая кошка, — пока у нее такое в голове... Да и располнела она как-то неэстетично, непропорционально что ли...
Если бы об этих словах Марины узнал Алексей, он бы совершенно искренне удивился. Он категорически придерживался совершенно другого мнения. Все шло совершенно по плану, и своей формулой успеха Леша мог только гордиться. Широкий мягкий живот вместо впалого и плоского, такой, в которому хочется прижаться всем, чем достанешь, его уже устраивал. Набухшая грудь, которая с трудом помещалась во все имеющиеся в ее распоряжении купальники, округлость плеч — все было уже почти так, как надо. Осталось еще немного, и награда найдет своего героя.
***
Диетический завтрак, заказанный в номер, караулил Глеб. Изображая заботу, он должен был отнести завтрак в комнату матери. Что он и делал исправно, не забывая растворять в овсянке «формулу успеха». Однако в это утро он допустил оплошность — не обратил внимания на то, что в ванной плещется Марина. И ведь надо же было такому случиться, что уже начав было выходить из ванной, она заметила все манипуляции с тарелкой и таблеткой. Дождавшись, пока Глеб вернется, Марина вышла в комнату, завернутая с полотенце и, взяв Глеба за руку, она потянула его к двери в ванную.
— Что ты подсыпал в кашу, зайчик? — дверь за ними закрылась
— Ннн-ничего, — опешил Глеб.
— Слушай, — облизнула губы Марина, ты уже взрослый, так вот, нельзя на «черное» говорить «белое». Я же видела. Рассказывай.
Глеб смотрел на край полотенца, охватывающий грудь Марины, и чувствовал, что ему все равно, что она говорит, потому что все его мысли были под этим полотенцем. Марина проследила за его взглядом, потом глянула на шорты Глеба, и усмехнулась. «Вырос мальчик, — подумала она».
— Глебушка, — она принялась гладить его плечи, — расскажи, этот будет наш секрет. — Сделала еще шаг навстречу, и обняла его, ощутив ногами его возбуждение, — мы же старинные друзья с тобой.
Долго такой пытки Глеб не выдержал, и вскоре Марина знала все.
— Слушай, — задумчиво проговорила она, — а что, если ты будешь подсыпать маме не по одной таблетке, а по две? Сам видишь, полнеть она стала, а доброй все так и не становится. — Марина присела на край ванны и слегка ... расставила ноги. — Что скажешь? — она привлекла мальчика к себе, как обычно это делают с детьми, уговаривая их на что-то.
— А что мне за это будет? — осмелел Глеб и по его прерывающемуся голосу было понятно, чего он хочет. Марина
