Назар, окончательно подмяв меня под себя на кровати.
— Но я не девочка, — уже тихо сказала я, понимая неизбежность происходящего.
Он уже не обращал внимания. Его руки беспорядочно шарили мне. Мелькнула ужасная мысль: «И так деваться некуда. А если обнаружит колготки — совсем пиши «пропала». Так и случилось. Его рука скользнула под брюки. Он замер. Буквально на секунду притормозил.
— Что тут у нас, Кира? Ты никак колготки носишь? Ну как покажись — его тон не терпел возражений. Он приподнялся и встал с кровати, — Давай, не стесняйся.
Я оказалась в патовой ситуации.
— Ну, Назар, — начала было я.
— Снимай, снимай штаны, — скомандовал он.
Я с чувством какой то провинности села на кровати и принялась расстегивать брюки. Он спокойно в это время налил себе очередную рюмку, опрокинув ее моментально.
— Не тяни, Кира, — пробормотал он, закусывая.
Я скинула брюки и осталась в одних колготках да рубашке еле прикрывающей зад.
— Покрутись ка, красивая, — скомандовал кавказец.
Я сделала полный оборот во круг себя.
— Ай, умница, иди сюда, садись, выпьем!
— Я не хочу пить, — ответила я присев за стол.
— Пей, когда мужчина тебя просит, — безапелляционно заявил он, протягивая мне все еще ту рюмку водки которую я так и не выпила, — Так значит говоришь не девочка? Пей давай, «не девочка»!
Мы выпили, я продолжала молчать, глядя куда-то себе под ноги.
— Не девочка? — вновь спросил он, взяв в руку мой подбородок и подняв голову так, что мои глаза встретились с его хищным взглядом, — Что молчишь? Сказать нечего? А я рад, что в тебе не ошибся! Правда я и представить не мог, что все так замечательно обернется! Значит сегодня отдыхаем по полной!
Назар поднял и направился к выключателю. Свет погас. Я снова смотрела в пол, не зная, что делать и как себя вести теперь. Тайны уже никакой не было. И мое положение и его намерения были уже для обоих ясны. Послышался звук расстегиваемого ремня. Затем стало очевидным, что он снял свои брюки. Подошел не спеша ко мне. Положил руку на голову.
— Назар, — произнесла я в последней надежде, поднимая на него молящие глаза.
— Кира, сделай все красиво, — прервал он меня, глядя сверху в глаза, — не надо слов, хорошая.
И тут он просто подтолкнул мою голову к своему еще до конца не окрепшему достоинству.
Что мне оставалось делать? Что делать мне, по сути, девчонке, сидящей в одних колготках и рубашке на стуле перед мужчиной, у которого нет и тени сомнения, что он свое получит? Что делать девчонке, у которой перед глазами мужчина без штанов и его аппарат упирается ей в лицо? Что бы вы сделали на моем месте?
Не знаю, что бы сделал кто-либо другой на моем месте, но я лишь тот момент приняла неизбежное. Не то что бы я осознала безысходность ситуации, нет. Просто видимо я уже была им подавлена, и подавлена на столько, что мне ничего не оставалось, как только покориться стоящему передо мною самцу.
— Ай, умница, — вырвалось с нескрываемым чувством достигнутого из уст кавказца, как только мои губы коснулись головки его члена, — хорошая моя, вот так, продолжай, сделай дяде приятно.
Делать «дяде» приятно у меня не было особого желания. И после его слов энтузиазма не возникло. Хотя уже стало вполне очевидно, что от предстоящего впереди мне не отвертеться. Поэтому я спокойно поправила волосы, закинув их за голову,... обхватила рукой его член у основания, обнажив головку, несколько раз языком облизала ее полностью и погрузив ее в рот стала по обыкновению отсасывать, совершая классические движения головой. К моему удивлению его член не был противен. Не был грязен. Конечно, кроме вкуса самого мужчины в нем присутствовала некоторая солоноватость, но это меня нисколько не шокировало. Я все приняла как должное и продолжала, плотно
