Продолжение... — Совсем стыд потеряли! — Сношаются посреди бела дня! — Шалава малолетняя!Все эти окрики подошедших женщин и мужчин, подбросили нас с Романом с лавочки и мы бегом ринулись к стоящей неподалёку машине. Я, как была — голышом, Роман — натягивая на ходу штаны и голый по пояс. Усевшись в девятку и захлопнув двери, мы перестали слышать возмущённые крики «моржей». Роман, с пробуксовкой, вырулил с берега озера. Сердце моё колотилось, как бешенное.Поднявшись в крутой берег и скрывшись из поля зрения зимних купальщиков, мы остановились. Я посмотрела на Рому — он сидел с полуспущенными штанами, член его уже слегка обмяк, а из под штанов торчало полотенце, которое он случайно подхватил с лавочки, впопыхах натягивая штаны.Он выглядел настолько комично, что я не в силах удержаться, громко засмеялась. — Во, бля, — пробубнил он, вытаскивая из бод себя полотенце.Это ещё больше развеселило меня. Вскоре мы уже вместе хохотали, вспоминая наш недавний секс и лица тех, кто нас видел. — Ой, а у меня вся остальная одежда осталась на лавочке, — вспомнил Рома. — Значит, так и поедешь, — проговорила я, сквозь смех. — Ой, и у меня тоже, — соврала я, спустя мгновение, как будто вспомнив об этом. На самом деле, кроме шубки с сапожками, которые я, раздевшись, кинула на заднее сиденье, на мне больше ничего из одежды и не было. — Вот так и поедешь, — заржал Ромик. — Пригодится, — добавил он, протягивая мне полотенце. — Давай, — я сползла с сиденья, свесив попу, и разведя ноги, приложила полотенце к письке. Полотенце было мокрое и с мороза холодное и для моей разгорячённой письки оно было сейчас как нельзя кстати. Я, совершенно не стесняясь Ромы, тщательно вытерла им киску от спермы.Рома восхищённо смотрел на меня, и мне нравилось чувствовать на себе его взгляд. Мы сидели в машине, от работающей печки было жарко, а вокруг нас был зимний, заснеженный лес. Было очень необычно чувствовать себя голой в окружении снежных сугробов и при этом совершенно не испытывать холода. — Ты такая красивая, — разглядывая меня, проговорил он. — Спасибо... — О! А можно я тебя сфотографирую? — спросил Рома, — у меня в сумке фотик валяется. — Давай, — согласилась я. В этот момент я готова была на что угодно, мне хотелось продлить ощущение восхищения мною. Меня это возбуждало и льстило моему самолюбию.Рома вышел из машины, открыв дверь, и меня обдало волной прохладного воздуха. Он накинул на себя куртку и стал рыться в сумке в поиске фотоаппарата. — Садись за руль, — скомандовал Рома, настраивая цифровую мыльницу.Я перебралась на водительское сиденье — моё обнажённое тело ощущало на себе контрастные воздушные потоки — из дефлекторов на меня дул горячий воздух, а из открытой настежь двери моё тело охлаждал морозный ветерок. Ощущения были очень необычными. Рома отошёл в сторону от дороги, чтобы захватить в кадр машину.Я распустила волосы и сидела, повернувшись к камере, держась правой рукой за руль — я ощущала себя лихой и бесшабашной красоткой. Рома застыл, любуясь мною. Я представляла, как выгляжу со стороны: стройная, смугленькая блондинка с распущенными волосами — и тащилась от этого.Рома пришёл в себя и начал снимать. Меняя позы, сидя за рулём, и кокетливо улыбаясь в камеру, я ощущала себя фотомоделью. Я чувствовала растущее во мне возбуждение.Оставив правую ногу в салоне, левую ножку я широко выставила наружу, поставив на укатанную снежную дорогу. Роман в восхищении смотрел на мою босую ножку, на мою открывшуюся писечку... После минутного замешательства, он опять припал к камер. Он снимал, снимал, снимал...А меня «несло»... Выставила наружу вторую ножку, ввела в себя пальчик, раздвинула губки. Я видела подобные фото в интернете и неоднократно репетировала перед зеркалом, а теперь всё это я
