бессмысленно стонала. Ит-кай замер, чувствуя, как плоть девушки плотно охватывает его член. Насте казалось, что ее разорвало надвое, только боль пульсирующими волнами стучалась в сознании. Желание с трудом пробивалось от чужой плоти, проникшей в ее чрево, но через мгновение даже его отголосок затмила новая, ритмично накатывающая боль — это Ит-кай возобновил фрикции. Девушка от боли просто замерла, ожидая когда пытка кончиться. Киун отбросил всякую заботу о партнерши, и теперь просто быстро и резко совокуплялся, желая поскорее достичь оргазма. Скоро от ритмичных, быстрых и коротких фрикций, Ит-кай перешел к длинным — почти вынимая член из вагины и резко вгоняя обратно, так, что его упругая и гладкая мошонка ударялась об ее ягодицы. Анастасия от таких движений громко закричала умоляя его прекратить, но киун остался безучастным.
Наконец член напрягся, содрогнулся и брызнул спермой, заливая вагину партнерши. Пенис снова и снова сокращался, изливая семя, которое уже потекло из вагины, тоненькими струйками просачиваясь между членом и плотно обхватившим его губами киски. Ит-кай резко разъединился с девушкой, и сперма свободно потекла, смешиваясь с кровью из вагины. Настя перевернулась на бок и, подтянув колени к груди, заплакала. Ит-кай с виноватым выражением морды прилег рядом, приобнял и стал успокаивать: гладить, массировать, ласкать, говоря что все хорошо, и будет еще лучше, но немного позже, когда у нее заживет и они снова соединяться в экстазе секса.
Через несколько дней у нее все действительно зажило благодаря различным мазям и лекарствам Ит-кая. Теперь ее вагина была достаточно жадной, чтобы проглотить огромный член киуна.
Ит-кай начал учить ее игре на своих музыкальных инструментах: мандолине, что-то вроде гитары и еще один инструмент подозрительно похожий на контрабас. Музыкального слуха у Насти не оказалось, поэтому через несколько месяцев обучения, она могла только мелодично перебирать струны тирын (местная гитара), да напевать стихи, собственного сочинения, или читать баллады местного фальклёра. За то время, что Анастасия жила на содержании у Ит-кая, она несколько раз виделась с Атлу. Тот приходил на день-два, а потом уходил и приходил где-то через три недели. Однажды Атлу недвусмысленно намекнул на секс, но Настя отшила его. С тех пор у Атлу всегда был жалкий вид побитой собаки. Он стал реже приходить, и при каждой встрече Анастасия равнодушно игнорировала волка. Прожив чуть больше года в таверне, Настя многому научилась: как ставить силки, разжигать костер, строить шалаш, играть на тирын, выучила много песен, баллад, мифов и легенд. Ее совершеннолетие отпраздновали бурно, Настя первый раз в жизни напилась.
Орк с каждым днем все более злобно пыхтел вслед проходящей мимо девушки, в его взгляде копилась ненависть. Ит-кай несколько раз ругался с хозяином, грозил выдать его властям империи, тот в ответ обещал убить киуна, но разошлись они вполне мирно. Видать просто пар выпустили. Жизнь Анастасии налаживалась. Но в один прекрасный день все рухнуло.
Часть восьмая.
Это произошло вечером, после ужина. В таверне никого не было кроме Насти с Ит-каем и орка с обслугою. Так бывало довольно часто. Киун с хозяином опять поругались: стояли друг напротив друга, орали, брызгали слюной, махали руками. Анастасия поморщилась и осталась сидеть, у нее с Ит-каем был запланирован секс, и она ждала, когда тот, как обычно, поставит орка на место, и они смогут отправиться и разрядиться на широченной кровати киуна.
У орка как всегда на левой руке были одеты его боевые когти, этакий каркас, внутрь которого продевалось запястье, пальцами обхватывалась рукоять внутри конструкции, к внешней стороне которой, там где костяшки кулака упирались в перекладину, крепилось три кинжальных лезвия, что-то вроде когтей хищника. Неожиданно, этот всегда трусливый орк, сделал глубокий выпад
