кухню, я демонстративно проводил ее стройную фигуру взглядом.Через пятнадцать минут, она возникла на пороге комнаты, одетая как обычный подросток — девушка: « Я готова». Футболка, правда, без лифчика, юбка чуть выше колен. И мы поехали. По пути в торговый центр, мы посмотрели два новых микрорайона. Зашли в магазин, купили заниженную джинсовую юбку без пояса, обтягивающую ее узкие бедра, и черную расклешенную юбку. Потом я завел ее в отдел платьев и по собственной инициативе купил тонкое обтягивающее на бретельках платье из очень прозрачного материала. Такие платья позволяют рассмотреть белье, которое одето на девушке, на столько оно прозрачное. И когда она вышла из примерочной, я с довольствием полюбовался ее фигуркой снова. К моему удивлению, трусики на ней были. Мы приобрели еще две прозрачных блузки на пуговичках, одну короткую, вторую подлиней, почти закрывающую попу и топик на бретельках. Отнесли юбки и топик в ателье. Перед этим она спросила, насколько укорачивать, я ей рассказал, как я это понимаю, широкую юбку укоротить неравномерно, спереди чуть подлине, сзади покороче, чтобы при ходьбе она слегка задиралась, обнажая попку, а джинса должна была подвергнуться серьезной переделке. Укоротиться, и в боке надо было вшить разъемные молнии. Топик просто укоротить. — И еще, — остановил ее я, перед ателье, будут спрашивать зачем, скажешь танцевальный наряд для выступления, тогда больше вопросов не возникнет.В ателье сказали, подождать управятся за час, если заплатить за срочность, я дал согласие.В ожидании, мы пошли в сквер, купили по мороженному и сели на лавочку. — А почему Вы меня не ругаете, как мама, не стыдите, мол, развратница, и все такое? — спросила она. — Давай на ты, хорошо? — Давайте, тьфу давай. Так почему? — А что от этого изменится? Только будешь назло делать, так же, из чувства противоречия. Я же, тебе уже говорил, все что нравиться это хорошо, если это не мешает другим. Поняла? — А кому я могу мешать, не нравиться не смотри, и все. — Если ты так будешь во дворе гулять, то ты помешать своей матери, ей начнут высказывать разное. Это будет ее раздражать. — Да, кому какое дело? Что они суют свой нос? — Давай опустим выяснение, почему так будет, а просто согласимся, что высказывать будут. Согласна? — В принципе, да. — Вот видишь, это как дождь, он просто существует, поэтому надо брать зонтик. То же самое и с улицей, там даже больше неприятностей может быть, от милиции, до всяких типов. Поэтому она и переживает, и боится за тебя. А если, сделать как я предлагал, то все будет в порядке, гуляй — не хочу, нравится, пожалуйста. — И ты бы согласился со мной поехать уже сегодня? — Да, если у тебя нет другой кандидатуры. — Нету. И что ты будешь думать про меня? — она посмотрела на меня и покраснела. — А что тут думать? Все очень просто, тебе доставляет удовольствие так, тебе нравиться, так лови кайф, причем не буду лукавить, мне нравиться на тебя смотреть, на кухне ты смотрелась великолепно! Ты все время будешь на стол накрывать, мелькая голой попкой? — Да уж, великолепно. Знаешь как я трусила? И страшно было и хотелось тебя подразнить. Я, ведь, иногда специально мать доводила. — Я так и понял. — А ты знаешь, когда ты меня ждал, я мыла посуду совершенно голая. — Понравилось? — Да. — А если бы я зашел? — Так в этом самый кайф, страшно, а вдруг ты зайдешь, будешь меня рассматривать всю, мне будет стыдно, что я голая... а ты не заходишь, но можешь зайти в любой момент. Вот так как — то. Сложно объяснить. — Наверное, такие переживания здорово тебя возбуждают? — Ну да, — она засмущалась, — конечно. — Вся мокрая была? — Ну хватит, какая разница? — обиделась она. — Хватит так хватит, пошли, там наверное, уже все готово, час двадцать прошло. Сначала, она
