Наверное, любой из гостей их дома, будь то её сестра Эленн, или её племянники Джек и Майкл, или муж Эленн Теодор, а уж более всех, конечно, её собственный муж Ирвин, поднявшись сейчас за ней следом в комнату Кайла были бы несказанно удивлёны. А скорее поражёны или даже подавлены увиденным.
Во всяком случае, именно такие эмоции одна за другой посещали голову Риты Батлер за последние несколько минут. Впрочем, совершенно, безрезультатно... Ибо ни одна из них, как, впрочем, и сама Рита не могли никак повлиять на происходящее в этой комнате. Слишком уж решителен и неистов был напор Кайла Батлера, а главное ошеломляюще неожидан и внезапен, чтобы Рита успела ему что-то противопоставить в первые минуты этого святотатственного кощунственного богохульного действа... А после уже было поздно..
Да... Ирвин бы, верно, так и замер с открытым ртом у порога, глядя, как...
... Его жена Рита Батлер собственной персоной беспомощно лежит в широком бабушкином кресле... Вот именно, что беспомощно... Притом, что одна её нога в изящном белоснежном чулке закинута на письменный стол рядом с креслом, а другая... Другая её нога возлежит на плече Кайла.
Лёгкое белое домашнее шёлковое платье грубо распахнуто в обе стороны, так что пуговицы вырваны из ткани с мясом... Левая грудь извлечена их чаши бюстгальтера и теперь упруго подпрыгивает и бьётся о грудь Кайла в такт его мощным и быстрым ударам. Руки Риты заброшены назад за голову и она, раздавленная и порабощённая этой бесцеремонной силой и грубостью, даже не смеет их опустить обратно, чтобы упереться Кайлу в грудь, оттолкнуть его от себя, расцарапать ему лицо... Нет, лишь только её пальчики с идеальным маникюром беспомощно цепляются за складки на бархатной обшивке кресла, как будто, это чем-то могло ей помочь...
Кайл стоит перед креслом. Обнажённый. Всем весом навалившись на маленькое и изящное тело Риты. Одна его рука крепко сжимает тонкую лодыжку той ноги Риты, что лежит у него на плече. Вторая крепко поддерживает бедро Риты... Но иногда, эта рука внезапно отпускает ненадолго её бедро и жадно беспощадно, мнёт её грудь.
И если Ирвин, будь он сейчас здесь, подойдёт поближе или просто присмотрится, то, конечно, сможет разглядеть, что тонкие трусики-верёвочки его жены, тоже белого цвета, отодвинуты в сторону и не являются более преградой для Кайла. Да, Кайл был настолько нетерпелив, что даже не стал терять время, чтобы снять с неё трусики...
Тело Кайла напряженно неимоверно, словно, струна, так что все мышцы его атлетического спортивного тела рельефно выступают, перекатываясь под бронзовой загорелой кожей. Ну, ещё бы... Та иступлённая мощь, безудержная сила и умопомрачительная скорость с какой Кайл вторгался в её несчастное лоно, неистово, до боли и слёз на щеках Риты заполняя её глубины собой, конечно же, без всякой оглядки на её чувства и ощущения, наверное, требовали от юноши немалых усилий. Но, видимо, годы, проведённые в спортивных тренировках, делали своё дело. Во всяком случае, Рите, казалось, что Кайл не испытывает никакого утомления даже сейчас, после нескольких минут беспрерывного и яростного совокупления с ней, соизмеримого по бешенной размеренности и неистощимости, наверное, только с дорожным отбойным молотком.
А быть может, прямо сейчас Ирвин и гости внизу удивлённо взирают на потолок, привлечённые этими несусветными громкими звуками, которые по — разумению, никак, не должны доносится из комнаты выздоравливающего после укуса змеи юноши, последних три дня проведшего во сне под действием снотворного.
Звуки... Громкие... Оглушающие... Непристойные..
Противный протяжный скрип кресла под ней... Шуршание её платья... Тихий шелест её чулка о поверхность стола... Ах, если бы, это было всё!
Но это полузвериное рычание Кайла, прерываемое шумными выдохами сквозь зубы... И её короткое частое дыхание и тихие сдавленные стоны и всхлипы, что
