свои губы к его губам, положив руку на его плечо.
— Ай эм вонт ту ю? — ответил он и тут же полез целоваться.
Девушка отпрянула, и хотела было охладить его пыл пощечиной, но ее остановил его леденящий душу взгляд. Этим взглядом еще, будучи пацаном, он как-то остановил змею на пастбище, где он пас деревенских буренок, которая, свернувшись в кольцо, готовилась броситься на него, но почему-то вдруг раздумала и уползла прочь.
... Они тогда расстались, так и не договорившись о новой встрече, как вдруг ее синеватое платье обозначилось недалеко от дверей проходной, когда он выходил из здания на очередное увольнение в город. Теперь она попалась, и как потом оказалось, на всю оставшуюся жизнь. Александр не стал мешкать. В той далекой Вологодской деревеньке парню недосуг было долго ухаживать за приглянувшейся ему девицей, и если они друг другу нравились, то мигом оказывались на сеновале. А там все происходило быстро и просто: девица тут же стягивала с милого штаны, а он задирал ее сарафан, а так как в то время трусы никто из них не носил, то предметы любви обозреть или определить на ощупь не составляло особого труда. Вот и на сей раз. Только они оказались в ее квартире, как тут же выяснилось, что ее трудолюбивые предки в очередной раз пропадают на даче, и Александр просто шепнул ей на ухо: «Хочешь?»
«Чего?», — ответила она, делая вид, что не понимает. Но он понял, что она давно хочет, но только ломается. Курсант встал, расстегнул брюки и вывалил на стол своего «Молодца», как он это нередко делал перед деревенскими красавицами, когда ему было некогда или поджимало время.
— Его! — ответил он и словно ружье, направил сей предмет прямо на ее лицо.
У девчонки от удивления глаза, казалось, вылезут из орбит. Сначала она хотела запустить в него тарелкой, но торчащий «Молодец», уже с интересом разглядывал ее своим единственным глазом, подернутым легкой «слезой».
— Чего ты хочешь, курсант?! — только и нашла, что сказать, потрясенная увиденным, восемнадцатилетняя красотка.
— Трахнуть тебя хочу, поняла?! — он выше приподнял член и оттянул кожицу к самому основанию. Теперь она видела его совсем «раздетым» и у нее уже не было никаких вопросов. Она подошла к нему, словно во сне, протянула руку и сжала его член своей маленькой ладошкой, только на две трети обхватив сей, до селе незнакомый ей предмет. Нет. Она перечитала массу книг о том, как люди трахаются, но живой член мужчины так близко она обозревала впервые. Курсант вздрогнул и, не мигая, внимательно смотрел в ее голубые глаза, которые уже начинала застилать пленка томного желания. Он, молча, опустил свои ладони на ее ягодицы, ухватился за ее тонкое платьице и быстро сдернул его прямо на пол. Она осторожно переступила через него, и, не выпуская из ладошки его подрагивающую плоть, приблизилась к нему вплотную. Он уже был так распален этой немой сценой, что мигом разорвал на ней трусики, отшвырнув их в сторону, приподнял ее за локотки согнутых рук и усадил на стол. Затем он уложил ее навзничь, задрал ноги на свои плечи, притянул таз к себе, пощекотал членом ее дырочку, словно проверял наличие входа, и тут же засадил ей так быстро и глубоко, будто с размаха рубил в своей деревне толстое полено солидным колуном.
— Ой! Осторожно! — взвизгнула она, но было уже поздно: член уже вошел в нее до самого отказа, и она поняла, что свершилось то, а чем она так давно мечтала. Но девичьи грезы о чем-то прекрасном при первом столь грубом сношении оказались несбыточными. Все произошло настолько быстро и обыденно, что это ошеломило ее еще больше, и волна протеста уже стала закипать в ее мозгу, но страх потерять эту нежную сладость сношения настолько ужаснула ее, что вместо сопротивления она еще крепче стала прижимать его тело к себе, машинально совершая встречные движения.
«Господи! До чего же хороша жизнь, которая
