в покорно раскрытый ротик.
— Глотай! Раскрыть рот! Ещё глотай! Теперь вылижи член, до чиста. Что ты должна сказать?!
— Спасибо, мой Господин.
Прохладный ветер теребил пламя свечи, ресторан был наполнен свежестью солёного ветра, шумом волн, хлопаньем отвязавшегося края брезентового навеса.
Я держал в руке ладонь любимой женщины, смотрел ей в глаза и думал о том, что для таких минут и создана жизнь. Выпитое вино слегка кружило голову, мы говорили не о чём, смеясь и наслаждаясь выпавшей возможностью вдвоём прекрасно провести время. Мы были рады подарить друг — другу эту летнюю ночь. Она, протянув под столом ногу, пощекотала меня, хихикнув, когда я дёрнулся.
— Как прошёл день, дорогой? Чем занимался?
— Всякими важными делами.
— А, например?
— Продавал акции, биржу лихорадит, переводил денежки в золото.
— И где же золото? Где ты его прячешь? — продолжая щекотать.
— Ты сама золото: — сказал улыбаясь.
— Ты мне зубы не заговаривай: — улыбнулась в ответ.
— Да. Вот ещё: Приобрел очень симпатичную девушку, и представляешь, она из того же города, что и я, и даже училась в том — же Университете.
— Зачем она тебе? — подозрительно смотрит в глаза.
— Я люблю только тебя. Я уже говорил тебе об этом, не правда ли? Тебе не о чем беспокоиться. И помолчав — я думаю, её ждёт большое будущее. У меня на неё планы.
— Спать с ней?
— Если, предположим, наш друг Макс приобрел лошадь, для участия в скачках. Нанял для неё жокея, кормит, тренирует. Разве он не вправе на ней иногда покататься?
— Циник.
— Я знаю, но в конце, как любят говорить наши израильские друзья, всё будет хорошо.
— И где она?
— Я поручил её Майклу. Он приступил к дрессировке.
— Не могу это слышать, Майкл он...
— Он никогда не перегибает палку, иначе я бы ему не доверил. Да и потом — Прабус — Марабу-с! — сказал я, с набитым ртом покачивая куском ростбифа на вилке.
— А это что должно означать? — она удивлённо округлила глаза.
— Через тернии — к звёздам! — это по латыни. Ответил, пытаясь одновременно проглотить здоровенный кусок, запивая вином.
— Она расхохоталась.
Дни шли за днями — бассейн, английский, тренажёрный зал, снова бассейн и вечером встречи с Майклом.
Я поняла и уверенна, что являюсь вещью Макса, с которой он волен, делать что захочет. Впрочем, это не волновало — радовало. Что для такой, гордой девушки, которой я была...
А какой я была? Моё прошлое сжалось до размера спичечного коробка в моём подсознании.
Мне приятно знать, что я здесь. Как будто — бы, всю жизнь. А прошлое так далеко, что я не вспоминаю о нем.
Сегодня мой Господин сказал, что отведёт меня к тому, кто отдал меня ему на воспитание в первый день нашей встречи.
И вот я стою на коленях, опустив голову перед ним. Колени разведены, на них ладони.
Волосы убраны в хвост. Меня украшает ошейник, к которому пристёгнут поводок. Его держит мой Господин. Все как положено рабыни. Смотрю в пол.
— Теперь твой Господин — Александр. Прощай. Он проводит ладонью по волосам. Пьянея от ласки, чувствую тепло руки. Привязав поводок к подлокотнику кресла, уходит.
— Здравствуй Оксана. Передо мной на коленях стояла Красивая девушка, с которой я встречался месяц назад. Что-то изменилось, что — то новое появилось в ней? Наверное, это чувство абсолютной покорности и спокойствия исходившие от неё.
— Здравствуйте, мой Господин.
— Встать. Руки за голову.
На сосках высокой груди сверкнули холодом зажимы.
Рука потянулась за стеком... Ахи, Охи... Горячее прерывистое дыхание моей невольной пленницы. Тонкий свист стека, заканчивающийся девичьим вскриком, бледно-розовой полоской на крепкой ягодице... Алый язычок, горячее
