кого не вызывали на допросы (а может, вызывали, я не знаю). И тут у Шрека такое отчаяние отразилось на лице, которое он попытался спрятать, опустив голову так низко, что задел носом, сложенные на коленях руки.
— Извините, опоздал.
Сержант, с укором посмотревший на него, из коридора заглянул в Зал заседаний, выкрикнул, что явился такой-то свидетель. Прибоя сразу же пригласили для дачи показаний.
— Господин судья, господа. Я утверждаю, что этот юноша абсолютно невиновен, так как я знаю, кто убил Говарда.
В зале поднялась волна охов и ахов.
— В тот день я работал как обычно. У меня много обязанностей, в отличие от некоторых. (Он выразительно посмотрел в сторону танцоров).
— Не отвлекайтесь, — попросил судья.
— Дело в том, видеозапись, которую вы выставляете в качестве вещественного доказательства — подделка.
— А кто её подделал?
— А вы спросите (он указал на Шрека) его, кем он работал до клуба.
— Кем вы работали до клуба?
Шрек встал и со вздохом ответил: — видеоинженером.
Все опять заохали.
— Если посмотрите запись за предыдущий день, то найдете тот кусочек записи, который он вставил в видеозапись дня убийства. Буквально три минутки.
— Откуда вы это знаете?
— Еще за неделю до убийства, я видел, как Шрек чинил монитор видеонаблюдения. Его действия не были похожи на действия непрофессионала. Я его еще спросил тогда: что он делает? На что он ответил мне, что чинит монитор, но я увидел переходник, который он дополнительно присоединил к видеорегистратору. Дело в том, что я сам — радиолюбитель, и в деле починки такой техники тоже разбираюсь. Зачем дополнительный USB — выход, когда и так все записывается в видеорегистраторе?
В тот день меня сильно разозлили. Дело в том, что Говард давно строил мне глазки и приглашал вступить с ним в связь. А мне тогда очень нравилась одна девушка, приходившая в наш клуб. Я уже хотел предложить ей близкие отношения. А Говард опозорил меня, назвав при ней гомосексуалистом. Я ничем не смог оправдаться. А позже я узнал, что она — лесбиянка, и мне все равно ничего не светило. В тот день, когда я решил, что поговорю с ним насчет его поступка, и вдруг от Шрека узнаю, что Говарду заплатили, чтобы меня развести с ней, какие-то там ее подруги. И, главное, ему же заплатили, чтобы уличить меня в гомосексуализме для какого-то там его друга, чтобы шантажом заставить вступить с этим другом в связь. На что они надеялись? Даже если бы стоял вопрос: лечь под кого-то или умереть, я выбрал бы — умереть.
Я нечаянно подслушал, как Говард треплется по телефону с заказчиком моего позора, и все понял, тогда я не выдержал и уволился со скандалом. Просто ушел. Уходя по коридору к черному входу, я увидел, как от Говарда опрометью выскочила какая-то дама и, пробежав мимо меня, впрыгнула в машину, и уехала. Я стоял за углом коридорчика в туалет, и она меня не увидела. Потом я увидел Шрека, который зачем-то выслал охранника из аппаратной в зал. Причем вел он себя странно, все время оглядывался. Но меня тогда это не насторожило, я был зол на всех, и торопился скорее уйти из бара. Потом сестра подсудимого случайно обронила, что последним в комнату к Говарду заходил ее брат. Но это — неправда. Ее брат был у Шефа, когда я, относя мусор, возвращался и подслушал разговор Говарда (почему-то в коридоре именно в тот момент никого не было). А потом, когда совсем уходил, пробежала эта дама.
Судья сказал: «Включите запись видеонаблюдения. Тот момент, пожалуйста, когда этот человек, как он утверждает, уходил через черный вход из клуба». Долго искали этот момент на пленке, даже прокрутили ее туда и сюда два раза. Но... Прибоя на ней не было.
«Суд удаляется на совещание», — процедил судья.
После получасового перерыва, когда все изнервничались настолько, что закурили все, даже кто никогда не
