твоя взяла, давай сделаем так, как ты хочешь, и покончим с этим.
Она подняла свою голову и взглянула на меня своим хитрым взглядом. Улыбнувшись, сказала:
— Раздевайся!
— Зачем?
— Для начала устроим обыск! — непринужденно сказала она.
— Вообще-то я думал, поскольку я мужчина, то и досмотр должен проводить мужчина?!
— Ты хочешь раздеться перед мужчиной? — подозрительно спросила она.
— Нет конечно, ты не так поняла...
— Не тыкай мне швабра! Я приказываю обращаться ко мне по имени отчеству!
— Хорошо. Как вас величать?
— Юлия Степановна!
— Хорошо Юлия Степановна, пусть будет по-вашему, — сквозь зубы процедил я.
«Пусть эта сучка получит моральное удовлетворение от того, что унижает меня, пользуясь своим служебным положением, — думал я. Будь она не в кресле следователя, а скажем у меня дома, я бы ей устроил сучью жизнь».
Как обычно случается в подобных ситуациях, самым унизительным кульминационным моментом является снятие последнего фрагмента одежды, после которого ты остаешься совершенно голым. Именно в этот момент она оторвалась от своих бумаг и уставилась на меня взглядом глубокого ожидания.
— Давай быстрее! — приказала она. — Может тебя ускорить?
Я немного опешил от такой наглости. Она моментально встала и подошла ком мне. Я оставался неподвижно смотреть в ее глаза, как вдруг совершенно неожиданно словил звонкую унизительную пощечину. Казалось, будто этот шлепок разлетелся по всей округе, трезвоня во все голоса о моем первом унижении.
— Живо, скот! — проурчала она своим сладким голоском. — Я хочу побыстрей оголить тебя.
Я закрыл глаза от испытуемого позора и скинул с себя последнюю деталь. Она посмотрела на меня с наигранной брезгливостью, слегка скрутив свои губки бантиком, но глаза не обманывали, они источали глубокий огонь и предвкушение. Я не качек, но и не трухло, внешность вполне себе обычная, и ей это похоже нравилось. Она еще раз смерила меня своим хитрым взглядом и быстро отодвинула, изящными ножками, мои вещи в угол кабинета.
— Что ж, обыскивайте Юлия Степановна, я весь ваш, — со вздохом просил я.
— И нужен ты мне больно? — заливаясь от хохота. — Еще обыскивать тебя!
Я впал в шок. На меня будто вылили ведро с помоями.
— И зачем вы меня тогда раздели? — тупо спрашивал я, глотая обиду.
— А вот зачем!
Она взяла со стола толстую книгу и в раскрытом виде всунула её мне в руки.
— Что это? — опешил я.
— Конституція Україні, дорогой мой! — она ткнула пальцем в первый попавшийся пункт и приказала читать.
— Вы в своем уме? На кой черт мне читать конституцию Украины?
Юлия схватила меня за волосы и грубо, словно шаловливого школьника, отвела в угол, поставив возле какого-то железного сейфа. Книга чуть не выпала у меня из рук. Вся эта картина отдавала оттенками какой-то ненормальности.
— На колени, бегом! — приказала она.
Вообще её голос был очень необычным, он звучал словно из уст глупенькой, немного шипилявенькой школьницы, и вся речь была очень простой, но за этой простотой скрывалось харизматичная личность. Когда она приказывала другому человеку что ему делать, то совершенно не замечала в этом ничего такого, будто бы командовать и унижать это такое же обычное дело как сходить в магазин за хлебом.
— Я хочу чтобы ты встал на колени и приступил к чтению! — повторила она.
Это могло бы показаться будто бы я оправдываюсь зная — что если я не подчинюсь, эта молодая стервочка вызовет охрану и меня опять уволокут в холодный карцер, но я и вправду этого не хотел. Тем более вся эта ситуация показалась мне необычной, а фантазия рыжеволосой бестии склоняла мое любопытство срочно узнать что же будет дальше. И я встал. И я начал читать. Ужасно
