остатков не смытой спермы и собственных выделений. Мокрая тягучая полоска ползла прямо из вывернутых половых губ, выпирающих в просвечивающем треугольнике промежности, как растрёпанный цветок перезрелой орхидеи. Заметив это, сестра посмотрела на нас вопросительно. Теперь она опять выглядела высокомерно и самоуверенно.
— В рот, — приказал я.
Кузина не спеша расставила стройные ноги и изящно залезла наманикюренными пальчиками себе во влагалище, раскрывая его. Сразу ей на ладонь обильно плеснула мутная густая кашица. За несколько заходов, она, неприязненно поглядывая в нашу сторону, слизала с ладони всё, что вытекло. Я даже пожалел, что не успел снять телефоном эту пошлую картину.
Сестра так и осталась стоять, расставив ноги, ожидая дальнейших распоряжений, а я понял, что она перехватила у нас инициативу и почувствовала себя чуть ли не прощённой.
— Бери её, — подмигнул я Димону. — У неё должок перед тобой. Только руки ей привяжи, чтоб не взбрыкивала. Верёвка в чулане. И на глаза повязку... На всякий случай.
А для Вики уточнил: — С засосами сама разбирайся, либо терпи, либо уходи. Но идею ты мне хорошую подкинула. Будем за малейшую провинность вешать тебе прищепки на соски, живот, половые губы, бёдра, чтобы следы оставались.
Дима с пониманием улыбнулся, а Вика быстро и зло зыркнув на меня, опустила голову, отчего её волосы почти скрыли недовольное строгое лицо сильно оскорблённой женщины.
Сестре завязали глаза тонким шарфиком, найденным в гардеробе, и опять разложили на диване. Она молчала и терпела, даже когда Димон, связывал ей кисти рук верёвкой, протянутой через деревянную спинку дивана к одной из его ножек. Когда он натянул верёвку, лежащая Вика оказалась с вытянутыми над головой руками и могла только раздвигать и поднимать ноги, а большего от неё пока и не требовалось.
Когда на сестрицу залез истомившийся Дима, я достал телефон и полностью снял их возню. В этот раз, сглаживая свою оплошность, Вика с показным безразличием старательно делала вид опытной раскованной женщины, которую трудно чем-либо пронять. Хотя по тому, как она страдальчески вскрикивала, когда Димка втягивал в рот, по очереди, соски её истисканных грудей, как гневно дергала связанными руками, и мстительно фыркая, вертела головой, когда Дима целовал её в шею, как напряженно сжимала натёртое влагалище в финале полового акта, было видно, насколько сестрице тяжело даётся напускное спокойствие и смирение. После Димона, на безвольно лежащую Вику, сразу же налёг взбудораженный Вовик, и разнузданное действие повторилось. Измученная сестрица только охала, когда Вовка засаживал ей на полную. Наконец и он оросил недра Викиного влагалища семяизлиянием.
Подняв раскинутые ноги, и принимая все глубоко в себя, как ей и было велено, Вика лежала в липкой белесой луже, натекшей из переполненного лона. Но для законченной картины Викиного падения с высот недоступной чопорной красавицы, до послушной куклы для секса, ложащейся под любого по первому требованию, мне не хватало завершающего штриха. И такой штришок быстро нашёлся! Я снял, как Димка и Вовик кормят нашу секс-куклу спермой из её же влагалища. Мутную жижу Вовка зачерпывал ложкой из покрасневшей вагины сестры, а Димка вливал эту субстанцию ... в Викин раскрытый рот, шлёпая её по щекам и заставляя глотать. Вика опять было начала вяло вырываться, но со связанными руками это ей конечно не удалось. Хотя она видимо и не старалась, лишь только делая вид, что пытается освободиться, а на самом деле выполняя лишь некий ритуал, позволяющий ненавязчиво демонстрировать своё недовольство и возмущение. Одновременно, при этом она не забывала покладисто раскрывать рот и слизывать с губ остатки мутной жижи. Напоследок Димка собрал её тоненькими трусиками вытекшие на простыню белёсые водянистые сгустки, протёр промежность и мокрую дорожку от ануса к
