лучшему.
В назначенный день Вера Васильевна долго наводила марафет, стараясь выглядеть моложе и красивее. Нарядилась она в довольно откровенное красное платье — в университете в нём показываться воде бы неприлично, но она всё продумала — отправит за ведомостью кого-нибудь из студентов, и потом занесёт её в деканат уже в пальто. Разденется в аудитории, благо там был шарф с вешалкой.
Вера Васильевна оглядела себя в зеркало. А она ещё ничего! И тут она заметила странный плотоядный блеск в глазах и подумала о том, что ей уже хочется сжать трепещущее молодое тело в объятиях и заставить его себя трахать, трахать, трахать... В университете. В аудитории. Позорище... Хотя секс в публичном месте — да ещё в таком! После этого не будет стыдно и в библиотеке...
Лёня как всегда, в своей манере зашёл последним. Он взял билет и сел за последнюю парту, чтобы подготовиться. Вера Васильевна едва слышала отвечающую девушку — она пристально смотрела на склонившегося над листом бумаги молоденького мальчика, на его густые золотистые волосы и чёткий нордический профиль. «В Третий Рейх бы его — думала она, и чувствовала, как запретное тепло разливается где-то внизу живота. — Там его бы на плакатах рисовали как эталон арийской красоты.»
Вера Васильевна уже с трудом терпела. Закусив губу, дрожащими руками ставила зачёты в ведомость сдавшим студентам, уже предвкушая, как она накинется на юного арийца за последней партой и как заставит его отрабатывать зачёт натурой. А он ни о чём и не подозревает. И вот, наконец, в аудитории остались они одни.
— Леонид, вы готовы?
— Ну, в общем то да.
— Ну чтож, отлично. — Вера Васильевна неожиданно встала, открыла дверь и выглянула в коридор — никого не было — студенты уже разбрелись. Потом решительно закрыла дверь на ключ. Лёня вздрогнул и испуганно посмотрел на неё.
— Вера Васильевна...
— Что-то не так?
— А... а зачем... вы... — он растерянно мотнул головой в сторону запертой двери.
— Да, чтоб нам никто не мешал. — Вера Васильевна безапелляционно уселась прямо на парту перед ним. В синих глазах мальчика отразился животный ужас. Он всё понял, и попытался быстро встать с места, но Вера Васильевна оказалась проворней и, опустив руки ему на плечи, заставила сесть обратно. Мальчика била сильная дрожь.
— Вера Васильевна... вы же не... А... а это? — он помахал исписанным листком бумаги.
— Леня, у тебя есть девушка? — преподавательница не обратила на листок никакого внимания.
— Дда...
— Не ври. — Она смело провела ладонью по его груди. Он задрожал ещё сильнее и умоляюще уставился на неё. — Что ты так смотришь? Я тебе не нравлюсь? Я не привлекательна?
— Вер Васильевна... привлекательны... это я непривлекателен... отпустите...
— Лёня, ты очень красивый. Сделай мне одолжение? Я тебе зачет поставлю, не волнуйся... — Она разминала дрожащие плечи мальчика и вдруг неожиданно впилась с силой ему в губы. Он рванулся и заверещал, но вырваться не смог. От ужаса его охватил ступор. Поцеловав паренька, Вера Васильевна резко прижала его голову к своей пышной и ещё крепкой груди. Леня вдохнул терпкий запах французских духов, смешанный с неповторимым тёплым запахом женщины и почувствовал, что вопреки испугу что-то в нём внутри шевельнулось, и лёгкая судорога свела живот. А Вера Васильевна тем временем схватила его горячую руку и засунула себе в глубокий вырез платья. На мгновение паренёк снова оцепенел, но потом его рука инстинктивно зашарила по женской груди, с интересом её ощупывая.
Вера Васильевна глубоко и удовлетворённо вздохнула, поняв, что Лёня уже не так напуган, интерес и возможность близости с женщиной вытесняют его страх. Наверно сложно парню прожить до 22х лет девственником. Она взяла его вторую руку и так же положила себе
