тихая радость, о прекрасном весеннем видении, которое скоро растворится в суете и слякоти весеннего города. Так проходит некоторое время, она закончила что-то набирать, и вдруг неожиданно обращается с вопросом к Кати, заставляя последнюю немножко вздрогнуть, от чудного, и редкого тембра голоса, содержащего в себе и всю женственность, которая только возможно для девушки и одновременно твёрдый, немножко даже мальчишеский характер: «Извините, у Вас не будет на мега позвонить?» — спрашивает серьезно она, осчастливив Катю тем что повернула ко ней своё лицо и теперь Катя могла созерцать её красивые серые глаза, которые смотрят на неё поверхностно, как бы немножко в сторону от неё — ведь её нужно будет поворачиваться всем телом, чтобы прямо на Катю смотреть, а это неудобно, если сидишь нога за ногу.
Говорит это она спокойным тоном, не содержащим режущего слух кокетства или надмения. А после слов её зубки всё также видны через довольно-таки соблазнительно приоткрытый ротик. «Будет», расплывшись в улыбке ответила Катя. И хотя Катя не жалует людей, просящих позвонить на улице, этот случай становится приятным исключением. Катя протянула свой пошарпанный за два года телефон, от чего ей было немножко стыдно, что он в таком состоянии, с другой стороны, какой есть такой есть... Получив его из Катиных рук, она посмотрела в экран, и потом опять на Катю и спросила: «А как тут набрать, а то у меня Нокиа?».
Катя с радостью подсела ближе, к источнику пьянящего аромата, и попросила продиктовать ей телефон. Вызов набран, и абонент снял трубку на том конце, дав Кати возможность еще насладиться таким необычным и приятным голосом, который обращается видимо к девушке — подруге, так как горит «ты» и при этом спокойным тоном... Разговор она вдруг закончила, и протянула обратно телефон: «Большое Вам спасибо» — с выражением искренней, но вполне уместной в размерах благодарности говорит она, совсем чуточку улыбнувшись в знак признательности. «Не за что!» — не скрывая улыбки ответила Катя и приняла из её ладошки телефон, не без удовольствия касаясь её пальчиков...
Она произносит уже сильней улыбаясь, и как бы слегка всматриваясь в Катю: «Вы меня очень выручили, спасибо!»... Потом встаёт, поправляет пальто, и всё с той же улыбкой произносит: «До свидания!» через мгновение намереваясь уйти. Её ясные глаза вдруг на секунду приоткрылись, она еще сначала с легким удивлением, а потом чуть шире улыбнулась.
— Вы ведь Екатерина Орлова?
Катя опешила, она никак не ожидала, что окажется знакома с прекрасным видением из парка. Катя не была лесбианкой, просто когда она смотрела на девушек, на то, как они себя ведут, жестикулируют, одеваются — всё это помогало ей сосредоточиться на придумывании новых моделей одежды. Ей нравилось наблюдать за естественным поведением девушек, когда они ни о чём не подозревали и не играли. Они были для неё свего рода странной музой. Вообще-то Катя была убежденной натуралкой, хотя с интересом относилась к однополой любви между женщинами, которая приобрела такой широкий расцвет в последние годы.
В данный момент Катя отчаянно желала одного очень красивого и сексуального мачо, но проблема состояла в том, что он был сын шефа и простой модельер, которая шила прекрасную одежду для сексуальныхпустышек, которые потом неприменно оказывались по очередности в постели этого ветренного казанова. Все они потом быстро теряли его внимание, что, однако, не мешало им продолжать сохнут по нему и выполнять все его желания. Катя, как и любая порядочная женщина полагала, что является как раз той самой единственной женщиной, которая ниспослана небесами для того, чтоб подарить закоренелому дон-жуану настоящую любовь и стать его единственной и неповторимой.
Катя верила, что сможет перевоспитать заядлого бабника, сможет перевернуть с ног на голову весь его «неправильный»
