— Многие спрашивают меня, откуда у меня такая экзотическая жена, кто она по национальности, где мы познакомились и т. д. Это — история долгая и совершенно невероятная. Мне до сих пор не верится, что она произошла со мной.Расскажу все по порядку. В 20... году я попал в качестве туриста в город Каракас, столицу Венесуэлы. Я — бродяга по призванию, и все небольшие деньги, которые зарабатывал, тратил тогда на поездки по миру.Каракас поразил меня своим соответствием пресловутому трюизму — «город контрастов». Нигде я не видел такой разницы между роскошью центральной части города и ужасающей нищетой трущоб.Налюбовавшись красотами делового центра, я начал «внедряться» в потаенную часть города — туда, куда туристы обычно и не заглядывают. И потому, что эти маршруты не изложены в путеводителях, и потому, что страшновато. Я, однако, полагал себя вполне лихим мачо, повидавшим полмира, и ровным счетом ничего не боялся.Очень скоро я поплатился за свое легкомыслие. Было это так: на одной из кривых улиц, забитых мусором и какашками, мне вдруг заломили руки, на голову набросили вонючий мешок — и куда-то поволокли. Я, хоть и жутко перепугался, справился с паникой и решил не сопротивляться. И правильно решил: меня не били, а только впихнули в какой-то подвал, сняли мешок с головы и оставили там. Все мои объяснения, что, мол, я «не компренде», привели только к длинным фразам по-испански и хриплому смеху — точь-в-точь как у злодеев в кино. Только эти злодеи были не киношные, а настоящие.В этом я убедился очень скоро. Буквально через мгновение я услышал за дверью отчаянный женский голос — вперемешку с грубым смехом: несчастную куда-то тащили. Голоса прошли мимо двери и свернули куда-то в сторону. Я был слишком занят собственным положением для того, чтобы сочувствовать неизвестной; в самом деле — никто не знал, где я, и в лучшем случае мне, вероятно, предстояло пополнить ряды рабов на чьей-то плантации (так я представлял себе «темный мир» Венесуэлы). Однако голоса внезапно послышались с другой стороны комнаты. Обернувшись, я увидел источник звука: в стене было узкое горизонтальное окно с надтреснутым стеклом. Оно выходило в другую комнату. Заглянув туда, я увидел своих похитителей и девушку.Похитители выглядели настоящими киношными злодеями: грязные, заросшие, черноглазые, с гадкими улыбками... Девушка, которую они втащили в комнату, была сказочно красива. Она была настоящей «дикой орхидеей» Латинской Америки: черные локоны, черные оливковые глаза, необыкновенной прелести лицо и фигура... ее красота больно ударила мне в сердце, потому что я сразу понял, что с ней собрались делать.И не ошибся. Девушка кричала, но не панически, а скорее гневно-презрительно: даже в крике она сохраняла какую-то гордость и достоинство. Один из подонков наотмашь ударил ее, и она упала; другой подхватил ее и начал рвать с нее одежду. Очень скоро она оказалась полностью голой.Сквозь стекло мне все было очень хорошо видно. Сердце мое разрывалось на части, но сделать я ничего не мог: я был один, а злодеев было четверо, к тому же я заметил на их поясах ножи. Никакими техниками боя я не владел; в конце концов я попробовал дверь, выходящую из своей комнаты — не столько для того, чтобы немедля спасать девушку, сколько для очистки совести. Дверь, конечно, была заперта, и я, тщательно осмотрев ее, вернулся к своей незавидной роли наблюдателя. Отчаянные голоса и крики, раздававшиеся из окошка, говорили о том, что там происходит нечто ужасное.Так оно и было: бедняжку уже насиловали вовсю. От того, что я увидел, меня чуть не стошнило: тонкую, хрупкую девушку поставили раком, и один из бандитов трахал ее то ли в зад, то ли в киску, — а другой держал ее за волосы и пытался вставить свой член ей в рот. Она не хотела раскрывать губы, и бандиту пришлось несколько раз ударить ее. Двое других бандитов стояли на карачках рядом и
