Вспоминая Наташу, часть первая (перевод с английского).
Наступает зима. И пока холодный ветер сдирает с деревьев
последние листья, и рождественские огни начинают загораться на нашей улице, я вспоминаю прошедшие дни старого года. Я думаю о девушках, которых встречал, их имена и улыбки, и что каждая из них планировала делать в будущем. Одна из этих девушек особенно вспоминается мне сейчас, в холодный декабрьский день: Наташа. Она была особенной девушкой, ну, особенной в определенном смысле этого слова. Я сижу в своем небольшом доме на склоне холма в штате Мэн и вспоминаю.
Все началось два года назад. В это время я был в разгаре длительного расставания со старшей сестрой Наташи, Светланой. Мы встречались почти год, пока она не сообщила мне по телефону, что ей предложили работу в Сан-Франциско, и она уезжает.
Мое сердце было просто разбито. Я действительно любил эту девушку, хотя она и встречалась с парнями на стороне (я это знал). В основном мы пересекались по уикендам, Я часто приезжал в дом к ее родителям, и сидел с ними во время праздников. Это заставляло меня думать, что среди всех ее любовников я самый главный (или, может быть, особенный).
Но вот она позвонила и сообщила мне эту новость, и заявила, что мне нет необходимости думать о том, чтобы самому перебираться на Западный берег вслед за ней.
— Так что же, это конец? — спросил я.
— Не совсем. — заявила она. — Я надеюсь, ты приедешь в дом моих родителей на Новый Год.
— А зачем — спросил я. Я хотел сказать ей, какая она сучка и тварь, разбивать мне сердце таким образом и еще ожидать, что я зачем-то буду тратить новогодний праздник с родителями девки, которая меня бросила. Но я не сказал этого, и потом был очень рад тому, что это было так.
По какой-то причине, не могу сказать даже, по какой, я согласился. Это было странно и противоестественно, но я пошел на это
— Народу будет мало, да? — спросил я.
— Ага, — ответила Светлана. — Буду я, папа, мама и Наташа.
Я сглотнул слюну. Наташе только что исполнилось семнадцать. Она собиралась поступать в какой-то колледж. Я мало видел ее, но помнил, какая она красивая.
Что-то заставило меня согласиться на все, и я сказал:
— Я приду.
***
На этот Новый Год я одел черные брюки, серебристый галстук и черный пиджак. Придя в старый дом, в котором жила Светлана со своими родителями, я обнаружил, что собственно родителей-то там и нет — они пошли на какую-то вечеринку. Это было не очень похоже на них, я до сих пор не понимаю, зачем они так сделали.
Вместо них были какие-то другие русские, тоже живущие в Америке, какая-то немолодая пара, и еще какие-то люди. Я их всех практически не запомнил и не жалею об этом.
Светлана одела длинное белое платье, спускавшееся практически до ее коленей. Но я на нее почти не смотрел.
Что же касается Наташи, ее сестры, то на эту девушку я в этот вечер смотрел во все глаза.
Ее темные волосы были достаточно длинными, она одела платье, которое подчеркивало грудь, при этом плечи оставались голыми, они были загорелыми и стройными. Ее платье было белым и довольно коротким, открывающим пару прекрасных длинных ножек, тоже загорелых. Ее небольшие, упругие груди все время были передо мной, я практически не мог отвести от них взгляд.
В основном разговор за столом шел по-русски, я не знал ни слова на этом языке и не мог участвовать в беседе. Обычно я терпеливо ждал, пока Светлана объяснит мне, о чем идет речь, но в этот вечер она сидела не рядом со мной, а через стол, а ее сестра как раз сидела рядом. Это волновало меня и я чувствовал приятное возбуждение — семнадцатилетняя молодая девушка была совсем рядом, я чувствовал запах ее волос и духов.
За время вечеринки я заметил, что Наташа несколько раз оценивающе посмотрела на мои брюки. Она явно оценивала, что у меня там. Должен сказать, что мне
