было все равно, что она подумает. Передо мной была другая женщина, которая подчинила себе мою волю.
— Что ты глазки то прячешь? Боишься меня сученок?
— Мм... Угу... Угу, — промычал я.
— Ты раб?
— Угууу...
— Ты блядь?
Я лишь мычал в ответ. Это происходило самопроизвольно. Только мычание и скуление. Сознание из человеческого перешло в животное.
— Да нет Лиз, походу это не я его заворожила, а ты ему психику сломала! Сколько ты его в подвале держала? — спросила Властительница у Елизаветы.
— Ууу, Ксюш, долго, очень долго. — Ответила Лиза.
— Ну нельзя так... Он же теперь инвалид, психбольной, — смеявшись сказала она.
— Да мне пофиг Ксюш! Это его проблемы! — ехидно воскликнула Лиза.
— Голос собака! — приказала мне Ксения.
— Гавв... Аввв... Тяфф.
Она схватила меня за шею и подтащила к себе.
— Вот так, урод! Теперь ты понял как такие женщины как мы, ломают мужикам жизнь?
— Уууммм...
— Ты же теперь никому такой не нужен, даже твоя шалава тебя теперь бросит. Зачем ей животное с поломанной психикой? А как раб, ты уже не интересен, достоинство уже раздавлено. Поэтому ты пополнишь ряды бомжей, которые ходят по улицам и уу-кают. Все кончено — ты проиграл! Ха-ха-ха!
Она отшвырнула меня в сторону и приказала встать в угол. Дальше пред глазами все поплыло, я только лишь успел услышать как моя Повелительница, подозвала Настю к себе и повелела ей встать на колени. Дальше все потемнело... Я погрузился в какой-то мрачный, тяжелый сон...
... Незнаю, сколько времени мне пришлось валяться в том углу без сознания. Может около часа, может чуть больше. Очнулся я с каким-то легким, отдохнувшим чувством, будто проспал всю ночь.
Голый мужчина в рабской маске, сидел под столом, у ног дам. Настя словно статуя, неподвижно стояла возле них, смотря в пол; время от времени прикуривала, дамам сигареты поднося огонёк, и разливала на по бокалам вино.
Лицо ее было красное, волосы растрепаны. Её наказывали, — подумал я.
И вдруг понял, что нормальное сознание вернулось ко-мне...
Елизавета, из-за стола, взглянула на меня. — Смотрите-ка! Наш пёс проснулся.
Одна из девушек, та которая Вика (со стервозным взглядом), встала и подошла в угол, где я лежал.
Перед моим лицом оказались её туфли, шпилька сантиметров десять не меньше.
Да что это такое... Они помешаны на обуви с высоким каблуком или это атрибут настоящей сильной леди с характером? — подумал я.
— Мы уж думали что ты сдох! — сказала она.
В моём положении это было-бы лучше...
— Встать! — крикнула она.
Я подскочил как ужаленный. Её голос был очень властный. Таким только командовать...
— Да не на ноги, а на колени, сукин сын!
Она сняла с меня кандалы и бросила их в угол.
— Раздевайся до гола, пидор!
Я немедленно подчинился.
— А это что за отросток? — теребя мой член своей туфелькой спросила она. — И это ты называешь членом? Да уж! Ха-ха-ха.
— Простите меня! — зачем-то сказал я.
— О, глядите! Он снова нормально разговаривает! Вот подонок!
Из-за стола раздался громкий смех. Мне показалось, что даже безликий раб захихикал.
Почему-то, Вика, показалась мне очень высокой и длинноногой девушкой. Так и было. Все кажутся высокими когда сам стоишь на коленях.
Виктория, легким движением руки стянула свои коротенькие шортики, затем белые обтягивающие стринги и предо мной оказался её гладко-выбритый лобок.
— Знаешь что нужно делать скотина?
Я замотал головой влево-вправо — Нет!
— Будешь моим туалетом!
Я знал что она хочет помочиться мне в рот, но мне раньше не приходилось делать этого, даже Елизавета, так не использовала меня.
Она встала над моей головой, так, что я оказался в униженной позе — между её ног.
До этого момента я не знал
