планируешь делать? Ты же стерва на работе! Ты ведь не станешь вести себя с ней не так, как с остальными? Народ такой... ! Сразу заметят и сплетни начнут распускать!
— Начнут, но я же не стану.
— Есть план уже?
— Какой план?! Разве можно отношения по плану строить? У тебя был план, когда у нас с тобой в первый раз все случилось?
— Нет конечно!
— У меня тоже нет! И я понятия не имею, что мне делать!
— Можешь оставить ее после работы. Ты же так со всеми новыми сотрудниками поступаешь. Чтобы в курс дела ввести, обучить. Никто ничего не заподозрит.
— Ага! И что я ей скажу?
— Тут я тебе не советчик. Но знаю, что если между вами искра проскочит, то ничего говорить и не надо будет.
Наташа тяжело вздохнула:
— Эххх... Лишь бы проскочила...
* * *
2 недели подряд Наталья Сергеевна оставалась после работы вместе с Олесей. Девушка оказалась не только красивой, но и умненькой. Она схватывала все на лету и очень старалась. Она прекрасно усвоила все, что от нее требовалось еще в первую неделю, и не понимала, почему суровая начальница снова и снова оставляет ее допоздна и повторяет все по второму кругу. Олеся каждый раз давала себе слово поговорить с Натальей. Сказать, что она все поняла и готова работать с полной отдачей, но каждый раз откладывала этот разговор. Нет, она не боялась. Наоборот. С каждой встречей Олеся проникалась все большей симпатией и уважением к своей начальницей. Настолько, что даже яростно защищала ее в разговорах с коллегами. «Ты ее еще не знаешь!», — говорили ей с многозначительным видом, — «Но не переживай! Это до первого твоего косяка!». И косяк не заставил себя долго ждать.
В воскресенье Олеся до 2-х ночи гуляла на дне рождения у подруги. Поэтому на следующий день она была невыспавшаяся, усталая и рассеянная. Результатом стала довольно серьезная ошибка в отчете. В самом конце рабочего дня начальнице Олесиного отдела позвонила Главный бухгалтер и прокурорским тоном спросила.
— Кто готовил отчет по платежам?!
— Никонова Олеся...
— А ты почему не проверила?! Кто из нас начальник отдела?!
Варвара Степановна вжала голову в плечи, испуганно ожидая сурового разноса.
— Она — новый сотрудник, и это в первый раз. Я не проследила... Моя вина, Наталья Сергеевна
— Да уж не моя, голубушка!! Ко мне ее! Живо!!! А остальных, включая тебя, — чтоб глаза мои не видели, а то, боюсь, не сдержусь! С тобой завтра разберемся! В 8.30— у меня! Все!, — и Наталья швырнула трубку на аппарат.
Коллеги проводили виновницу сочувственными взглядами, а лишь только стрелки часов показали 6 вечера, молниеносно рассосались из офиса.
Олеся входила в кабинет главного бухгалтера, как на плаху, в твердой уверенности, что выйдет отсюда уже безработной. Терять ей было, поэтому, нечего, и она твердо решила взять все на себя, чтобы снять удар хотя бы с начальницы отдела.
— Наталья Сергеевна, это я во всем виновата! Варвара Степановна несколько раз спрашивала, все ли мне понятно и готова была помочь. А я на себя понадеялась и...
Она осеклась вдруг под проникновенным взглядом Натальи.
— Олеся, ты тоже считаешь меня стервой и законченной сукой?
— Нет! Наталь...
— Что нет?! Все вы меня такой считаете!
У всегда жесткой, несгибаемой начальницы на глазах вдруг выступили слезы, задрожал подбородок, а в следующую секунду она уронила голову на руки и горько заплакала. Олеся была абсолютно растеряна и не знала, что делать. Просто стояла и хлопала глазами. Но вскоре врожденный женский инстинкт сострадания взял верх. Она подошла к начальнице, придвинула стул и села рядом. Потом положила руку на вздрагивающее плечо Натальи и начала, как могла, успокаивать ее, говорить какие-то слова, аккуратно поглаживая ее ладонью. Через пару минут это дало эффект. Наташа почти успокоилась.
— У тебя есть платок?, — всхлипнув в последний раз
