скинуть тебя. А я ей в этом помог, просто уволив тебя и назначив её.
— Да но зачем вы это сделали, Геннадий Алексеевич?!
— А это уже не твое дело!
Я опустил голову вниз.
— Вобщем так, помнишь мой особняк за городом?
— Да Геннадий Алексеевич, это тот в котором мы справляли ваше день рождение в прошлом году?
— Именно! Так вот, я решил подарить этот шикарный дом Елизавете. Сам я уезжаю за границу... Может быть на всегда... Может еще вернусь... Ну да ладно, ты понимаешь к чему я клоню наш с тобой разговор?
— Нет! Геннадий Алексеевич!
— Какой же дом без сторожевой собаки?
— Простите? Вы хотите что бы я стал сторожевым псом в новом доме Елизаветы Викторовны?
— Именно так! Поскольку у тебя выбор не велик; либо за решетку на много лет с конфискацией всего имущества, либо на годик другой в плен к такой обворожительной девушке. Выбирай прямо здесь и сейчас! Либо ты сейчас же отправляешься в особняк, либо вот эта папка с твоим делом отправляется в прокуратуру!
Думать здесь было нечего, первый вариант хоть и звучит дико «сторожевой пёс» он все же казался для меня лучше чем второй...
— Ну что решил?
— Да, я выбираю жить в особняке у Лизы. — с ноткой обреченности сказал я.
— Ну ты знай это будет не просто жизнь на курорте — это будет рабская унизительная жизнь. Твоя единственная вещь будет ошейник, твоя поза будет — раком, а твоя обязанность будет служить девушке которая явно тебя не любит и которая готова тебя раздавить.
— Я понимаю. — еле сказал я, хотя в действительности ничего не понимал.
— Тогда поступим так: ты сейчас едешь домой, предупреждаешь всех что тебя не будет около года или двух, незнаю придумай там что нибудь. Скажи что уезжаешь в другую страну или еще куда нибудь, это уже твои проблемы. Затем добираешься до того коттеджа и ждешь меня с Лизой возле ворот.
— Извените, а во сколько вы там будете?
— Во сколько надо во столько будем, ты будешь стоять и смирно ждать нас! Все понял?
— Да Геннадий Алексеевич.
— Если мы приедем первые и тебя там не будет, считай твое дело уже в обороте!
— Я буду там...
Униженный я вышел из его кабинета, махнул милой секретарше рукой на прощание и направился домой собирать вещи.
Настя опять открыла мне дверь и увидела полностью разбитое горем лицо.
— Дорогой что случилось, тебе выдали документы?
— Нет, меня сделали собакой в доме моей начальницы... — сквозь горечь сказал я.
Я даже не надеялся что моя милая Настенька разделит это мучение со мной, и попросится ехать в туда вместе. — Дорогой я буду с тобой! Я тебя не оставлю!
— Пойми милая, меня там будут унижать, я нехочу чтобы ты этого видела, оставайся дома я постараюсь скорее вернутся!
— Нет нет нет!!! Я поеду тоже, пусть и меня унижают, милый я люблю тебя. Может нас двоих быстрее отпустят?! Мы скажем что у нас свадьба!
Бесполезно пытаясь уговорить Настю остаться дома, я все же разрешил ей ехать со мной. Хотя потом об этом, сильно пожалел...
Моя Настенька, девушка почти модельной внешности, ее роскошные белокурые волосы и голубые ангельские глазки, однажды разожгли пожар в моем сердце. Теперь эта девушка отправляется со мной, в неизвестность, туда где я буду опущен, на ее глазах, я знал это...
Мы приняли душ, собрали ... сумку личных вещей, Настя навела себе шикарный макияж и сделала красивую прическу.
Я был поражен ее оптимизмом!
Вызвав такси мы отправились в коттедж. Езда заняла больше часа. Дом был далеко от города и располагался в сосновом бору, среди пушистых, осыпанных первым снегом елей.
Подъехав к высокому, кирпичному забору, щедро расплатившись с таксистом, мы расположились возле одной из металлических калиток. Судя по свежему снегу, кроме нас здесь никого не было и мы
