целиком. ... И Геракл отзывается на желание. От вида, орудующего ртом и языком друга, юноша готов уже кончить. Сок любви практически уже готов вытечь. И тогда Гилас сильнее прижимает голову любимого к себе и выстреливает ему прямо в небо. Выстрел за выстрелом. Заливая весь рот своим соком.
Боги! Оба просто не понимают, что сейчас происходит — их уносит на Олимп.
Но Геракл не хочет выпускать из своего рта великолепие юноши, пока не выпьет каждую каплю это дара любви.
«Сейчас ты мой, и я не отдам тебя никому», — думает он.
Одну каплю он все же оставит, чтобы оторваться от великолепия и принести на губах к губам. И Гилас в благодарность принимает этот дар, и их поцелуй затягивается на вечность.
Хвала богам Олимпа!
Бог времени — Хронос, не спеша, проходит мимо них, останавливается, любуется и идет дальше.
Вот он уже вдалеке. Еле заметен. И влюбленные понимают, что и им надо идти.
Они встают с примятой травы.
— Не уходи! Побудь еще немножко... — влюблено и тихо просит Гилас.
Геракл нежно обнимает его за плечи, прижимается всем телом и замирает. Юноша обхватывает его и тоже стоит неподвижно. Появившаяся печаль овладела ими. Гиласу хочется плакать. Ему кажется, что он больше никогда уже не обнимет любимого. Он положил голову на грудь, и слеза, оставляя мокрый след, потекла по румяной щеке. Еще некоторое время они так стоят, обнявшись. Юноша чувствует, как Геракл ослабил объятия, но сам он не хочет отпускать друга и еще сильнее прижимает его.
— Не уходи... — шепчет он.
Геракл безвольно и молча стоит в объятиях — ему тоже не хочется уходить. Но он старше и мудрее, и знает, что так не может быть вечно. И еще он знает, что его ждут подвиги, бессмертие и слава.
«Боги не любят, когда человек вмешивается в их планы. То, что ты похитил, похитят у тебя», — вспомнились слова, сказанные старым оракулом.
Его руки нежно гладит тело Гиласа. Он вздыхает.
— Надо идти, любимый... — говорит он.
Руки Гиласа ослабевают, и он выпускает из объятия Геракла.
— Сейчас найду подходящее дерево для весла, и встретимся на корабле, — ободряюще говорит Геракл. — И ты долго не задерживайся. Возвращайся быстрее.
Он уходит в лес, уверенно и мощно ступая по земле. Гилас с грустью смотрит на удаляющуюся красивую спину Геракла. Рельефные мышцы играют в его теле. Он идет, не оглядываясь. Его фигура еще видна до тех пор, пока не растворяется среди темных стволов леса.
Хвала богам Олимпа!
Гилас еще немного стоит. Он печален.
«Какие красивые цветы! Почему я раньше их не замечал?» — думает он, разглядывая луг.
Юноша, как будто впервые, увидал красные, желтые, голубые, фиолетовые, лиловые цветы.
«Нарву-ка я их и сделаю венок любимому», — подумал он. В его стране, влюбленные дарили венки из цветов, признаваясь в любви.
Набрав полную охапку цветов, Гилас садится на траву и делает венок. Цветы хорошо и аккуратно сплетались. Закончив работу, он любуется ею. Венок получился очень красивый. Красные крупные бутоны, возвышавшиеся на венке, делают его похожим на цветочную корону.
«Будет красивая корона у Геракла, — с удовлетворением подумал юноша. — А пока я его поношу».
Он водрузил его на голову и почувствовал легкую прохладу цветов.
Встав и слегка нагнувшись, поднял большой кувшин и, не спеша, пошел в лес. Ноги медленно плелись. Почему-то совсем уже не хотелось идти за лесной водой.
Откуда-то подул ветерок, и на светло-голубом небе появились легкие белые облачка. Листья на деревьях слегка зашелестели и зашептались. Что-то тревожное и напряженное повисло в воздухе. Казалось, сам лес пытается что-то ему сказать, предупредить о чем-то.
Гилас шёл, все еще думая о друге и рассеянно глядя по сторонам.
Вдруг ему показалось, что он слышит чей-то голос. То ли детский, то ли девичий. Он замер и прислушался.
«Откуда здесь могут
