палец на него, но так и не решилась включить свет. Надев туфли я пошла к Оле.
У нее были широкие скулы, остренький подбородок, чуть приплюснутый ... носик и широкие брови, но особенно выделялись сияющие глаза и пухленькие губки. Она стояла ко мне лицом, теребила в руках бусы, что висели так же безобразно на шее как и сама ее прическа, но в общем хаусе ее внешности все так же продолжали сиять глаза. Она протянула мне сигарету, обычно я курю свои, но сейчас взяла ее, она была тонкой, тоньше карандашика и очень длинной. Невольно я понюхала ее, пахло лесом, да лесом и кажется хвойным. На мой вопросительный взгляд она только хихикнула и зажгла зажигалку. Запах дыма оказался зачаровывающим, легким, как запах полевых цветов, чуть уловимым, в котором смешались все запахи одновременно. Я втянула полной грудью в себя дым, на мгновение задержала его в себе и тонкой струйкой стала выпускать сквозь губы. Легкий ветерок стал закручивать дым в неописуемые картины, создавая в каждую долю секунды свой образ. Вот слон, вот волна, вот тонкий силуэт девушки с опущенной головой, а вот гора и вот уже ничего не осталось, только туман. Я закрыла глаза и снова сделала глубокую затяжку.
Странно, я никогда таких сигарет не пробовала, многие из них я могу определить по цвету дума, не говоря уже про запах, такого я не помню, никогда не встречала. Удивительный запах, и еле уловимый сладковатый вкус на языке, такая легкость внутри, кончики пальцев чуть покалывало, а грудь сжимало.
Я открыла глаза. Оранжевый свет от фонарей стал насыщенным, и все кругом изменилось, цвета стен зданий стали не такими, они приобрели то фиолетовый оттенок, то желтый, то ярко-зеленый, как будто все зацвело. Я не удивилась этой перемене, а лишь только улыбнулась этому, я была свободна от всего, от прошлого и от будущего, мне хотелось жить сейчас и здесь и радоваться этой несуразной палитре стен.
Оля стояла и смотрела на меня своими широко раскрытыми глазами, она небрежно держала своими пальчиками сигаретку и вертела ей перед самым своим носом. Я не удержалась и погладила ей щечку, в ответ она только хихикнула и повернулась ко мне спиной. Это нелепое платье, морской мир, столь чужой, но такой красивый в своих флуоресцентных красках. Широкие, почти с ширину ладони бретели все так же небрежно болтались у нее на плечах, загорелая кожа при свете фонарей приобрела неестественно оранжево-коричневый цвет. Сделав еще одну глубокую затяжку, я переложила сигарету в другую руку и задержав дыхание стала считать, меня хватило только до сорока, а после почти сразу выпустила весь дым. Он как скомканная бумага повис в воздухе, ветра не было, а потом незаметно стал таять.
Оля стояла спиной ко мне, я чуть наклонилась к ней и еле заметно коснулась ее плеча. Ощущение как будто ты проваливаешься во, что-то мягкое, огромное и такое легкое. Она чуть наклонила голову в сторону, я снова коснулась ее плеча, теплая кожа, а потом я не удержалась и поцеловала ее в плече. Оля не отреагировала, и я снова поцеловала плече, так чуть касаясь кончиками губ, а потом сдвинула пальцами ее столь широкую бретельку и поцеловала под ней, а потом поцеловала еще раз и еще, и каждый раз мои поцелую становились все тяжелей и тяжелей.
Остановилась я неожиданно, мне хотелось еще и еще, но что-то меня остановило, я выпрямилась, посмотрела на сигаретку, которая почти уже полностью догорала, сделала последнюю затяжку и повернулась в поиске пепельницы. Оля повернулась, взяла пою сигаретку, то что от нее осталось и небрежно бросила вниз, а потом подойдя в плотную ко мне и приподнявшись на цыпочки, она была чуть ниже меня, поцеловала в губы. Я не ошиблась, ее губки оказались мягкими. Я позволила ей себя целовать, стояла не шевелясь, как будто боялась спугнуть бабочку, что случайно села мне на ладонь. Она прижалась ко мне, обвила мою шею и в буквальном смысле впилась в губы. О ощущала ее
