полушария вместо доски, исписанной уравнениями. Людмила имела крашенные рыжие волосы до плеч, довольно симпатичное личико, пусть и не без морщинок. А вот грудям могла бы позавидовать любая женщина или девочка. Это была как минимум четвёрка. Последний шанс.
— Не хотите с нами? — очень серьёзно спросил я.
Аня подняла на меня очумевший взгляд, мол, что ты несёшь, придурок!
От одной мысли о том, что мен сейчас предстоит жарить двух (!!!) охрененных баб, пусть одна из которых моя сорокалетняя рыжая преподша, мой член снова окаменел.
Именно этот стояк стал решающим аргументом. Людмила, заперла дверь аудитории, повернула ключ несколько раз. Теперь мне было не отвертеться. Предстояла серьёзная работа. Двух баба я никогда не имел, поэтому ко мне пришло лёгкое волнение.
Людмила Константиновна направилась к нам, на ходу расстёгивая кофточку. Когда она подошла на меня уже смотрели два огромных бидона, едва удерживаемых бюстгальтером, пусть и не очень молодых, но зато таких объёмных...
Кого я должен благодарить за такое счастье — участвовать в сношении одновременно с двумя бабами? Да ещё какими!
Люда (я буду называть её так) сняла свою длинную юбку, продемонстрировала неплохую фигуру. Взбудораживающие воображение чёрные чулки обтягивали отличные ножки. Не идеальные, но достаточно роскошные.
— Снимайте бельё, — посоветовал я. — Вы же не против, чтобы я вошёл в вашу попку?
— Юра, да пожалуйста, я вся твоя. Вот только от того, как хорошо ты меня отходишь будет зависеть твой зачёт по матанализу.
— Что ж, будем отрабатывать матанал аналом, — нежно улыбнулся я, вглядываясь в груди моего преподавателя.
Люда избавилась от нижнего белья. Киска у неё оказалась небритой, усеянной небольшими зарослями чёрных волос.
— Давайте, ложитесь животом на парту, — сказал я.
Люда послушно приблизилась к парте и прислонилась к ней животом. Привыкает к холодному дереву, подумал я. Спустя несколько секунд моя преподавательница лежала на парте, выпятив передо мной свою гордость — зрелую упругую попку.
— Аня, давай сверху. Ложись так, чтобы твой рот был прямо над попкой Людмилы Константиновны.
Одногруппницу упрашивать было совершенно незачем. Не на шутку заведённая и обкончанная, как грязная шлюха, она взгромоздилась на спину Людочке, легла поудобней, положив своё залитое спермой личико на правую ягодицу преподователя.
— Великолепно, — похвалил я. — А теперь смочи его.
Анечка взяла пенис в рот, обильно смочила его слюной и остатками спермы во рту и в ожидании уставилась на меня. Я же упёрся головкой в надёжно запертое анальное отверстие Люды. Надавил — головка с трудом протиснулась между ягодиц. Людочка легонько вскрикнула. И я принялся разрабатывать отличную попку. Член ходил туда-сюда с большим сопротивлением. Через некоторое время заболел пресс. Люда надрывно дышала, вскрикивая после каждого толчка, разрывающего её анус Постепенно движения становились труднее — подсох пенис. Тогда я вынул его, с заботой облизал раскрывшееся, как внеземной красоты цветок, пульсирующее отверстие попки Людочки и вложил член в готовый к бою рот Ани. Я снова захотел глубоко и мне пришлось опять вдавить голову моей одногруппницы в свой лобок. Аня уже более-менее освоилась с техникой глубокой глотки, в частности с положением языка. Пенис со смачным чмоканьем прошёлся по её горлу, и обильно смоченный, вновь устремился в попку моего преподавателя. Так я чередовал горло Ани и попку Люды. Через минут 5 такого чередования, не приученная к анальным сношениям попка Людмилы начала во время фрикций издавать пукающие звуки. Стол скрипел и шатался, стоны разносились на всю аудиторию. Стонал и я.
Попка доставляла мне по настоящему. Как и горло Ани она создавала ощущение приятной тесноты и трения. Но ведь ненасытной Ане
