Его грубо толкнули в спину открывая перед ним железную тяжелую дверь... он споткнулся о невысокий порог, но удержался внутри царил полумрак, воздух был спертым, запах мужского пота, сырости..
Вчера они с ребятами избили каких то алкашей. Сегодня наручники, допрос, отказ ставить свою подпись под якобы чистосердечным признанием, грубые тычки в спину и камера, с целью проучить. Он боялся, что его будут бить безжалостно калеча, как рассказывал его сосед, который отсидел в тюрьме 20 лет за то, что не совершал, но сломался под резиновыми дубинами и разрядами электрошокера. Мальчик боялся этого. Но его впихнули в камеру, он уже вздохнул, решив, что пронесло. И тут откуда то из дальнего конца камеры раздался голос:
— Какой хорошенький! Неужели, мусора, наконец, нам сделали подарок?!
Мальчик огляделся... на него смотрело 6 пар глаз, похотливые улыбки исказили лица. Мальчик внутренне сжался.
— Ну-ка, иди сюда, пацан! — приказал все тот же голос.
Он нерешительно сделал шаг вперед и замер, когда чья-та рука хлопнула его по заднице:
— Аппетитный какой! — сказал один из заключенных.
Дима вздрогнул, он не понимал, что происходит. В свои 16, ему казалось, что он уже все знает про этот мир, он даже уже знал, что такое женщина и какое удовольствие она может дарить. А тут в нем проснулся волчонок, он весь ощетинился, из груди готов был вырваться рык, но он его сдерживал, ощущая опасность, но не понимал, какая она. Он подошел к как он понял, главному, он напряг память и вспомнил, что таких называют паханами, мальчик прямо посмотрел ему в глаза.
— Я не буду тебя спрашивать почему ты здесь, но задам другой вопрос, ты все сделаешь сам или надо заставлять тебя?
Дима растеряно оглянулся по сторонам.
— Ооо, у нас невинность! ШТАНЫ СНИМАЙ! — гаркнул пахан.
Дима ощутил как его тело окаменело, руки не слушались, он знал, что этого делать нельзя. Пусть лучше бьют. Он не знал, лучше это чего, но пусть лучше бьют.
— Нет. — ответил он твердо. — Нет! Снова повторил он еще раз уже для себя.
— Тебе же хуже, а мы все равно возьмем свое.
И вдруг резкий удар в челюсть, в голове зазвенело, перед глазами поплыли круги, Дима пошатнулся, ощутил соленый вкус крови во рту.
— Снимай!
— Нет.
Следующий удар был по печени. Дыхание перехватило, боль резанула так, что из глаз потекли слезы.
— Эй, да сколько можно ждать, вы его так в кусок мяса превратите! — услышал он сквозь шум в ушах. — Держи его, Толян!
Хватка у Толяна была железной. Он выкрутил мальчишке руки, заставив наклониться и застонать он боли в суставах, в этот же момент с него сорвали штаны вместе с трусами.
— Отпустите меня, сволочи!!!
Удар коленом по лицу, кровь из разбитого носа и губы начала капать тяжелыми каплями на грязный пол камеры, Толик все еще держал его руки вывернутыми, и каждое движение причиняло боль... Вдруг откуда то появилась веревка, ему перевязали запястья, он рычал, патался вырваться, получал руками ногами по лицу, почкам, потом ударили под колени и он упал, руки за спиной вывернули и подняли на верх привязав конец веревки к верхней железной полке.
— Суки, отпустите!! — крычал он. В рот ему засунули кляп. Это убило его надежду на то, что надзиратель услышит и прекратит все это.
Дима думал, что это самое худшее, что может быть. Как же он ошибался — чьи то пальцы резко вошли в его анус. Он заорал от ужаса и боли, но кляп все глушил. Все превратилось в хрипы, в рычание.
— Какая прелесть! — кто то стал позади него и Дима понял, что по его ягодицам сейчас елозят членом, настоящим мужским членом, он всегда думал, что он нужен только для того, чтоб вставлять его девочкам, а тут лучше бы его били резиновыми дубинками, как рассказывал сосед, лучше б отбивали ему почки и выбивали зубы. он сжался и тут же в воздухе просвистел ремень,
