я.
— Да-да, — чуть слышно пролепетал юноша, — господи, как хорошо, глубже, ещё глубже, — в отместку за его хамство, я снова залез пальчиком в попку и начал дрочить мальчика анально. Фёдор раскорячился на кресле ещё сильнее, подвыл, что — то невнятное и задрал ножки к животику. Я сосал ему член, мокро и глубоко щекоча кончиком языка вокруг дырочки, затем по уздечке и ниже к самым яйцам. Фёдор кончил бурно, царапая пальцами кресло и глухо постанывая. Через несколько минут он отдышался, открыл глаза и почти не смущаясь, заявил:
— Пусти, докторишка, ссать хочу. Ну и нахал!!! Ни чего его не берёт, ну подожди у меня.
— Писай, здесь, — я придвинул ему маленький пластиковый тазик и одновременно взял второй рукой под яички.
— Что при тебе, что ли? — видимо этот эпизод изменил Федькино отношение, ко мне, и он нахально перешёл на ты.
— При мне, хочу посмотреть, как ты писаешь, — я строго посмотрел ему в лицо и поправился, — так надо, для анализа.
— Да непривычно мне, — Закапризничал Федька, — лёжа и яйца мои отпусти, чего вцепился.
— Так надо, — пользуясь своей властью, заявил я. Фёдор притворно вздохнул и скосив на меня глазами (мол, какая у докторишки будет реакция), снова открыл на писке головку. Из маленькой дырочки показалась капелька. Он писал долго, а я тем временем начал щупать ему яички. Подвёл четыре пальца вниз и, как бы слегка оттягивая большим пальцем вниз потрогал семенные канатики, и покатал упругие шарики.
— Чёрт, сука, как приятно, — сквозь зубы процедил Фёдор, — а сделай так ещё.
— Как так? — я прикинулся непонимающим.
— Ну, — Федька обиженно и смущённо заныл, — как делал, — он попытался прикинуться невинным.
— Как так? — строго поинтересовался я, — объясни по человечески я же должен понять, что ты хочешь? — Мне нравилось мучить мальчишку в ответ на его хамство, и я возможно строго добавил: — объясни, как сделать?
— Вот сволочь, — тихо выругался Федька, — ну, — он замялся, покраснел и чуть слышно пролепетал, — пальчиком, и пососать и яйца пощупать.
Я сделал равнодушное лицо, не смотря на то, что в штанах у меня всё кипело, и прохладно сказал:
— Вставай на кресле на четвереньки, надо пощупать твои яички отвисшими.
— Раком, что ли? — Федька немного испугался.
— Ну если тебе так понятнее, то раком, — Фёдор перевернулся и встал на коленки, — нагнись, ниже, ноги разведи, и попу выпяти ко мне. Через несколько секунд я уже рассматривал Федьку так сказать с другого фасада. Эта поза была ещё более возбуждающая, чем та, когда Федька лежал на кресле на спине. В ней было, что — то беспомощно — покорное и я без всякого зазрения совести полюбовался на покрасневшую от прежних манипуляций попку и покачивающиеся отвисшие яички. Затем откровенно погладил Фёдора по промежности и снова пощупал ему яички. Долго, обстоятельно, мягко переминая каждый шарик и даже немного потряхивая его муди на ладони. Вскоре Федор начал постанывать и нетерпеливо ёрзать задиком, всем свои видом показывая, что ему хочется чего нибудь ещё. На этот раз палец вошёл в его попку легче.
Она была хорошо смазана, и я подвигал пальцем в его заднем проходе довольно интенсивно. Федька аж застонал и САМ СВОИМИ ПАЛЬЧИКАМИ растянул передо мной дырочку до невозможности широко. Вот уж не ожидал, что ему так понравится анальная дрочка. Я попробовал осторожно ввести второй пальчик. Федор тихонечко взвыл, дёрнулся, присел на корточки и насадился дырочкой на мои ласкающие пальцы. Несколько минут он сидел на корточках, а я двигал пальчиками в его анусе, одновременно поддрачивая голую, открытую писку. Это было неописуемо сладко и развратно. Вскоре, уже совсем потеряв самообладание Федька потянулся ко мне сладким ротиком и прошептал мне
